Она еще долго что-то бормотала себе под нос, потом вышла на кухню.
Пожилая нянька, которую Рита всем представляла своей матерью, тоже не спала. Она сидела у окна, смотрела в темноту и курила свой «Беломор».
Рита достала водку из холодильника и, взяв с полки рюмки, села за стол.
— Скажи, Авдотья, а как дела в школе у Ляльки?
Женщина обернулась.
— У нее все в порядке. А вот ты сегодня на себя не похожа. Случилось чего?
— Со мной проблем не бывает. Уже взрослая. Умею оценивать риски. Меня Лялька беспокоит.
— Давно ли? Материнский инстинкт проснулся?
— Ну, хватит! Спрашиваю, отвечай.
— Да почем я знаю? Дети редко говорят правду. А Лялька ребенок скрытный. С ней по душам не поболтаешь. Читает много. В том числе порнографические журнальчики. Я ведь любой тайник найти могу. А девочке только двенадцать.
— Меня мужики с десяти интересовали. Это нормально. У нее уже грудь второго размера. Меня другое интересует.
— В школе воруют. Но кто же на отличницу подумает. Я тоже на нее не думаю. Вот только деньги она где-то берет. Я ей ничего не даю. Все на еду уходит.
— Буду давать больше. Пусть имеет деньги на мелкие расходы. И одевать ее надо приличней.
— Прозрела наконец-то. Не поздновато ли? Если она втянулась, то ее уже не остановишь. Один раз получилось, и нет больше преград. Грязь быстро прилипает. Смыть трудно.
— Не каркай, старая ведьма. Есть болезни неизлечимые. Они в крови сидят. Если упустили, то поздно делать припарки. Надо смириться. Одергивать бесполезно. Ее надо учить хитрости и осторожности. А в этих делах ты профессор. Но сначала поймай ее за руку, а потом входи в доверие.
Авдотья махнула рукой.
— Она сама научит тебя хитрости. У нее голова работает. Надо сделать ее сообщницей, тогда она пойдет за тобой.
— Не рано ли? — прищурилась Рита.
— Когда ее схватят за руку другие, уже поздно будет. Лялька порченое семя.
— Со мной ты намучилась, поводырем для слепого была. Теперь дочь мою веди. Не ровен час, оступится.
Женщины переглянулись. Кроме горечи, в глазах ничего не было, будто они потеряли последнюю надежду. А дальше пустота.