Он снова повернулся к Марку и Лупу:
– Помните, что я сказал, мальчики. Если я проиграю, бегите со всех ног. Сразу же! Поняли?
Луп кивнул, но Марк промолчал. Фест крепко сжал его руку:
– Думай о своей матери! Если не сделаешь, как я сказал, то никогда больше ее не увидишь!
Эта мысль наполнила Марка болью, но выбирать между другом и матерью не приходилось. Он кивнул.
– Отлично. А теперь пожелайте мне удачи и молитесь богине судьбы!
Фест повернулся и вышел на открытое пространство, освобожденное от толпы людьми Прокруста. Повернувшись лицом к противнику, он встал в боевую стойку. Прокруст сделал то же самое и покрутил головой, разминая шею. Грек зловеще ухмыльнулся, обнажив зубы, многих из которых недоставало, – наверное, он потерял их в схватках. Шея у Прокруста была короткой и толстой, и голова словно сливалась с плечами, а грудь была похожа на бочонок. Здоровенные ноги, видневшиеся из-под края туники, стояли на земле так же прочно, как ножки какого-нибудь огромного стола. Руки бойца напоминали окорока; легко описывая перед собой круги мечом, он кричал, обращаясь к толпе:
– Эй, народ Левктр, я вас сегодня здорово повеселю! И заодно преподам урок. Вот что случается с теми, кто осмеливается противоречить Прокрусту. Левктры – мой город. Мой! И я раздавлю любого, кто об этом забудет. Ну а теперь начнем урок, да?
Он шагнул к Фесту, но приостановился на расстоянии длины двух мечей. Марк наблюдал за тем, как противники присматривались друг к другу, а потом Фест сделал шаг и вытянул руку, коснувшись оружия противника концом деревянного меча. Прокруст крепко держал свой меч и легким движением руки оттолкнул оружие Феста. Телохранитель Цезаря решительно бросился вперед, делая выпады и нанося удары греку, но тот легко блокировал каждый удар с большой скоростью и ловкостью, хотя и не слишком изящно, и демонстрировал блестящую технику. Марк понимал, что его другу понадобится все его умение и весь опыт.
– Твой друг просто дурак, – прошипел рядом чей-то голос.
Марк оглянулся и увидел женщину средних лет, закутанную в черный плащ. В ее темных волосах пробивалась седина, а глаза как будто провалились.
– Прокруст раздробит все косточки в его теле задолго до того, как кончится схватка.
– Откуда тебе знать?
Женщина повернулась к нему; ее взгляд словно пронизывал Марка насквозь, а губы дрожали.
– Оттуда, что это чудовище именно так поступило с моим сыном, когда тот отказался платить за свой прилавок на рынке. Через несколько дней после этого сын умер.
Марк некоторое время молчал, потом тихо произнес: