– Вот прямо сразу-сразу? – спросила Анжелика, пребывая в каком-то благостном состоянии.
– С того момента, как вы открыли глаза… Вы еще даже слова не успели произнести, а я уже все понял. Знаете, какая первая эмоция у самоубийц? «Черт, я жива! Зачем меня спасли?! Зачем меня вытащили?! Мне опять мучиться! И набираться мужества на еще одну попытку!» Именно так думают самоубийцы. Первая эмоция у них – разочарование, что они выжили! А у вас на лице было написано недоумение от того, что происходит, и облегчение, что вы живы. Ну а дальше уже дело техники. Я наблюдал за вами и все больше убеждался в своей правоте. Самоубийцы пребывают в глубокой апатии к жизни. Они не разговаривают с людьми, не едят. Мы часто кормим их насильно. Они раздражены и задумчивы, словно продолжают обдумывать план, как все-таки вырваться из цепких объятий этой ненавистной жизни. Вы же вели себя диаметрально противоположно, проявляя большой интерес к жизни. Вы беспрекословно пошли в столовую, стали общаться с людьми… Ну, об этом позже, – и Георгий Игоревич разлил еще по одной порции коньяка. – А еще у меня правило: мои сотрудники подсчитывают количество выданных пациентам столовых предметов и количество сданных обратно. Я, конечно, чувствую каждого пациента и не допущу, чтобы от кого-то исходила угроза другим пациентам, но следует перестраховаться, что мы и делаем. Так вот, мне сообщили, что пропал нож. Хороший расклад, да? И пока вы были на процедурах, я позволил себе обследовать вашу палату. Вы уж извините. Впрочем, долго ничего и искать не пришлось, нож аккуратненько лежал у вас под матрасом. Для чего неагрессивный человек крадет нож, если не нападать? Правильно! Чтобы защищаться… Вы отказывались принимать таблетки, и самым главным доводом против было то, что лекарства имеют снотворный эффект. То есть вы боялись заснуть, потерять контроль над собой. Вы боялись за свою жизнь, а не собирались покончить с ней. Все это я высказал Станиславу.
– Класс, – только и смогла вымолвить Анжелика.
– А я после рассказа Георгия посмотрел на ваше дело с другой стороны, – вступил Станислав Андреевич. – Вы все время твердили, что на вас покушаются, а я вам не верил, и у меня были на то основания. И когда я увидел вас в ванне, то в первую очередь подумал о том, что это опять вы сами сотворили с собой такое. А ведь по большому счету, это можно было расценить и как убийство. Вас накачали снотворным и, когда вы заснули, отнесли в ванну. Стерли все отпечатки… И получилось идеальное самоубийство! Кто это сделал? Ваш бывший? – спросил Станислав Андреевич. – Ну же, Анжелика! Время говорить правду!