– Вот и я о том же. – У Георгия Игоревича был такой жалкий вид, что на глаза навернулись слезы.
– Да ладно! Расслабься! Свои люди! Есть у меня связи и ходы-выходы! Замолвлю словечко, если что, – пообещал Станислав Андреевич, размашисто хлопая главного врача по плечу.
Георгий Игоревич преобразился на глазах.
– Правда?
– Конечно!
– Ой, какой ты хороший мужик, Стас! Вот спасибо, вот выручил!
– Еще не выручил, но если что… Слов на ветер не бросаю.
– Так вот и я о том же! Душевный ты, Стас, человек! Ну, так ко мне?! – совсем развеселился Шашков.
– Может, не надо? – спросила Анжелика.
– Надо! – тряхнул своими темными волосами Станислав Андреевич.
– Ну, тогда… без меня, – выдохнула Анжелика.
– Как это – без вас?! – возмутился следователь. – Вы – ключевая фигура! Эх, «…ты жива еще, моя старушка? Жив и я, привет тебе, привет!» – запел Молотов, подталкивая Анжелику на выход. – Да оставьте вы вещи! Все равно распаковывать придется…
Ничего не понимающая Анжелика пошла с выпившим психотерапевтом и возбужденным следователем в кабинет главврача.
«Чего он ко мне пристал? Легла я сюда на свою голову! Сейчас из здорового человека психа сделают или алкоголика, что одно и то же! – невесело думала она. – Ну и компания у меня!»
Когда коньяк был опробован, Станислав Андреевич с важно-загадочным видом приступил к рассказу:
– Меня очень заинтересовало ваше мнение о том, что здесь, в клинике, находится человек, которого вы обвинили в двойном убийстве – жены и любовницы.
– Я предположила, – поправила его Анжелика, – а обвинять должен суд.
– Конечно, конечно. Я оговорился, – улыбнулся Станислав Андреевич и закурил.
– Здесь нельзя курить, – подскочил было главврач, но потом передумал и махнул рукой: – А! Делайте что хотите.
– Мы никому не скажем! – подмигнул ему Станислав Андреевич, выпуская дым кольцами.
Анжелика чихнула.
– Будьте здоровы! Вот, точно говорю! – И он продолжил: – И я очень быстренько поднял дело этого Егора. Располагаю, так сказать, возможностями профессионального плана, – еще раз подтвердил свою значимость Молотов.
Георгий Игоревич тут же на радостях разлил еще коньяка по фужерам, больше подходящим под вино.
– И что? – спросила быстро захмелевшая Анжелика.
– Интересное дело вырисовывается. Любовник жены Егора, некий Михаил, который чудом вырвался от Егора, пока тот вымещал злость на своей жене, оказался интересной личностью.
– Еще бы! Развлекаться с женщиной, пока все хорошо, и бросить, когда ее убивают, спасая свою шкуру, – хмыкнул Георгий Игоревич. – Я бы его вообще привлек к уголовной ответственности! Как это у вас называется? За оставление человека в опасности или неоказании помощи.