– Стоять! – выкрикнул один из стражей, поднимая копье. – Кто идет?
Зейн бесцеремонно оттолкнул копье, смахнув наконечник с древка.
– Кто еще это может быть? – рявкнул он, выходя на свет.
– Господин Зейн! – воскликнул другой солдат.
– Вызови короля. Скажи, я буду ждать его в штабной палатке.
– Но, мой господин, время позднее. Его величество, наверное…
Повернувшись, Зейн хмуро посмотрел на стража. Между ними клубился туман, и не пришлось даже применять эмоциональную алломантию – солдат просто отдал честь и ринулся исполнять приказ.
Зейн шагал сквозь лагерь. Он не носил ни мундира, ни туманного плаща, но солдаты останавливались и отдавали честь, когда он проходил мимо. Они знали, кто он, знали, что его надо уважать. Так все и должно быть. С одной стороны, Зейн прекрасно понимал, что не превратился бы в столь могущественное оружие, если бы Страфф не скрыл от всех своего незаконнорожденного сына. Из-за конспирации пришлось жить в нищете, тогда как брату Эленду достались все привилегии. С другой стороны, Страфф мог прятать Зейна почти всю его жизнь. Даже сейчас, когда распространились слухи о том, что у Страффа Венчера есть рожденный туманом, немногие понимали, что Зейн на самом деле его сын.
Тяжелая жизнь научила выживать, полагаясь только на себя. Зейн стал жестким и сильным и подозревал, что Эленд никогда не поймет, что это означает. К несчастью, побочным эффектом такого детства стало безумие.
– Убей его, – прошептал бог, когда Зейн прошел мимо очередного солдата.
«Убей!» – звучало в ушах всякий раз, стоило кому-нибудь просто попасться на глаза.
Тихий голос был постоянным спутником Зейна. И он понимал, что безумен, – обычные люди не слышат голосов. Понимал, однако не считал, что безумцу позволительно вести себя по-дурацки. Одни люди слепы, у других дурной характер, кто-то слышит голоса… Какая разница? Человека определяют не его недостатки, а то, как он с ними справляется.
По этой причине Зейн игнорировал голос и убивал, когда хотел, а не когда приказывали. По собственному убеждению. Он считал себя почти счастливчиком: другие безумцы бредили и не могли отличить видения от реальности. Зейн, по крайней мере, себя контролировал. Как правило.
Толкнув металлические застежки, он откинул полог штабной палатки. Стражи по обеим сторонам отдали честь. Зейн нырнул внутрь.
– Мой господин! – подскочил несший ночное дежурство офицер.
– Убей его, – сказал бог. – Не так уж он важен, в самом-то деле.
– Бумагу, – приказал Зейн, направляясь к большому столу в центре комнаты.
Выполняя приказ, офицер схватил стопку листов. Притянув перо за металлический кончик, Зейн перебросил его через комнату себе в руку. Офицер подал чернила.