Теперь он готов был цепляться за жизнь руками, ногами и зубами, потому что она обрела смысл. Каждый день, в котором есть Таня, гораздо ценнее года без нее.
В кухне грохотал посудой Макс – далеко, бессмысленно, как муха, бьющаяся о стекло. По идее, надо бы вставать, но Андрей не мог оторваться от Тани, ласкал ее, целовал и ловил себя на мысли, что не насытится ею никогда.
– Эй, голубки! – прокричал Макс. – В столовую вы, как я понял, не пойдете? Я бы на вашем месте не нарушал режим, чтоб не привлекать к себе внимания, у вас еще будет вечер.
«Будет ли?» – подумал Андрей, но говорить не стал, склонился над Таней и шепнул:
– Ты – самое дорогое, что у меня есть… Я тебя… люблю.
Как же сложно даются простые слова! Таня улыбнулась, погладила его по щеке, и он увидел свое отражение в глубине ее изумрудных глаз.
– Таня… Никому тебя не отдам.
– Пойдем. – Она поднялась на локтях. – Макс прав. Обещаю дожить до вечера.
Андрей не спешил, смотрел, как Таня встает, совершенно нагая, стройная, изящная, с приятной округлостью бедер и небольшой девичьей грудью, как надевает шорты и подпоясывается…
Некогда любоваться. Надо на улицу, поговорить с людьми, разведать обстановку. Каневский обещал оружие выдать… Но мысли снова и снова возвращались к Тане. Она уже оделась и пыталась собрать непослушные волосы в хвост, поглядывая на Андрея в зеркало трюмо.
– Я знаю, что очень тебе нравлюсь, – улыбнулась она. – Так что не стесняйся.
И все-таки Андрей предпочел надеть штаны, не вставая с кровати.
– Долго вас ждать? Или самому идти? – не унимался Макс.
– Уже идем, – прощебетала Таня и побежала умываться.
Андрей шагнул к окну: из подъезда тянулась вереница людей. Парами или небольшими группами они шли к школьной столовой.
Наспех умывшись, Андрей вышел из квартиры. Макс и Таня ждали на лестничной клетке. Они сбежали по ступеням и рванули догонять людей. Мимо проехал «КамАЗ», груженный бухтами с колючей проволокой, и свернул во дворы, откуда донеслись мужские голоса.
Макс тянул шею, оглядывался в поисках знакомых, но, видимо, они уже завтракали.
В столовой пахло выпечкой. Звенела посуда, переговаривались люди. Возле витрины толкались три человека, брали тарелки и ставили на коричневые подносы. Три молоденькие продавщицы бегали белками в колесе, нарезали хлеб, таскали лотки с булочками. За столиками сидели по шесть человек.
На завтрак была овсяная каша с маслом, чай или кофе на выбор, булочка и два яйца. Таня от овсянки отказалась, и Андрей забрал ее порцию – вчера он потратил много сил. Свободных столиков не было, поэтому пришлось разделиться: Макс нашел своих знакомых и пошел к ним, Андрей и Таня уселись с Катей и Олесей за столиком у стены прямо возле окошка, куда относили пустую посуду, Андрей – лицом ко входу, Таня – напротив него.