— Ничего не нужно. Иди, — Арду не терпелось, пока за Пардом закроется дверь.
Противные слезы наворачивались на глаза. Происшествие с кучером дало толчок теснившим грудь чувствам. Давно он не ощущал себя таким несчастным и покинутым. Ард разрыдался бы, уткнувшись в подушку, не скрипни за спиной дверь.
Легкие шаги Айлы он узнал без труда.
— Уходи! Не хочу с тобой разговаривать, — бросил зло.
— Чем я тебя обидела?
Мальчик хотел гордо промолчать, но слова сами собой вырвались из горла.
— Я думал, мы друзья.
— Так и есть.
— Ложь! — выкрикнул он, задыхаясь от гнева. — Тебе нужен мой отец. Я только средство забраться в его постель. Я видел вас вчера внизу, в зале.
Ард ждал, что она смутится, начнет оправдываться, но лицо Айлы осталось спокойным, только в глазах появилось выражение жалости. И от этого еще больше охватывала злость.
— Ландмир очень хороший человек, но несчастен и одинок. Я тоже одинока. Что плохого, если два одиночества решили согреть и утешить друг друга?
— Тебе никогда не занять места мамы, никто в мире не любил так, как отец ее, — жестокие слова намерено слетали с языка, желая ранить побольнее.
— Я и не пытаюсь. У нас говорят: «Человек не сможет дышать, если у него вырвать сердце». Твоя мама — его сердце. Так пусть оно продолжает биться. Как и твое. Я лишь хотела смягчить боль потери. Это неправильно, когда человек живет в горе. Твой отец заслуживает счастья. Разве не так?
Ард ждал от Айлы негодования, возражения, насмешки, только не этих слов, не сочувствия во взгляде, не нежности в голосе. Однако распалить воображение проще, чем успокоить.
— Мой отец не одинок! У него есть я. И нам хорошо вдвоем, без тебя.
Девушка взяла стул, поставила возле кровати, села.
— Пока да. Но, что будет, когда ты вырастешь и покинешь этот дом? Тебе хочется, чтобы он доживал в одиночестве и печали? Такова благодарность за его заботу и любовь?
— Покину дом?! — повторил мальчик в гневе. — Разве что ногами вперед! Ты, видно, забыла, что я калека.
Айла пару мгновений смотрела на него задумчиво, потом встала, притворила плотнее дверь, вернулась к кровати. Ее пальцы потянули шнуровку на груди, ткань поехала с плеч, и платье упало на пол.
— Что ты делаешь? — изумленно пробормотал Ард.
— Хочу проверить, так ли верны твои слова, — кочевница, откинув край одеяла, забралась к нему в постель. — Что ты чувствуешь, глядя на обнаженную женщину?
— Я хочу, что б ты ушла, иначе все расскажу отцу, — губы мальчика внезапно стали сухими, горло походило на выжженную степь.
— Негодование. Смущение, — кивнула Айла. — А что еще? — она взяла его руку, приложила к своей груди. — Потрогай, не бойся. Тебе нравится касаться ее?