Мифические богатства роднари мало походили на правду. В повествовании другого автора Ард читал, что Тхалуг не просил ничего в обмен на знания! Хотя, мифы и сказки зачастую врут, приукрашают действительность. Кто станет восхищаться стяжателем и скупцом?
Поражало другое, насколько первый народ в те жестокие времена отличался от потомков. Предки роднари славились гордостью, отвагой, стремлением к наукам. Стены Файхалтара постоянно ремонтировали, огонь горел на башнях каждую ночь. Архитектура храмов и зданий вызывала восхищение. Минуло пять сотен лет — и все обратилось прахом.
Засыпая, Ард понял, что боится величия. Вернее, того, что последует за ним. Падения и забвения. Как бы высоко и ярко не горела звезда, она непременно упадет с небосвода. Если даже народ, придумавший общий язык и сумевший выстроить первый в Ваярии город превратился в одичалое племя, труд поколений стал пылью, а всем заправляет непонятный наместник неизвестного бога, то чего стоит пресловутое величие?
Лучше тогда разливать по кружкам выпивку в таверне…
Мальчик провалился в дрему, а ранним утром его разбудил шум. Ард в который раз пожалел, что они сунулись в эти края. Грязные ругательства Парда очень точно отражали его собственные мысли.
В центре всеобщего внимания оказался Хередан. Его обступили галдящие местные. Он же стоял, поигрывая мечом, и на все возмущенные возгласы отвечал холодным и гордым взглядом. За пределами круга переминался с ноги на ногу Ландмир. Чуть позади него наемники что-то воодушевленно обсуждали.
На земле лежал какой-то человек. Под ним расплывалась лужа крови.
— Пока вы в нашем доме — брейте бороды! — закричал старик, потрясая кулаком.
— Вот мой дом, — спокойно ответил мечник, вытащив из-за пазухи шлифованный камень на веревке. — Это кусочек пещеры, в которой я родился. Пока он со мной — я дома. И чужие обычаи меня не волнуют. Борода — признак славного рода. Я не опозорю предков.
Ард заметил, что и отец, и наемники гладко выбриты.
— Тогда — битва! — гаркнул какой-то юнец, довольно глупо размахивая копьем.
— Один поединок вы уже проиграли, — Хередан указал на труп. — Достаточно крови. Я ценю законы гостеприимства, но оскорблений не потерплю.
Ландмир выглядел ошарашенным, пытался урезонить стража, да вряд ли существовали подходящие слова.
— Чужаки, вы сейчас в Файхалтаре, — сурово сказал Гултак. — И наш закон — прежде всего. Борода — удел богов. Не святотатствуйте.
Мечник лишь покачал головой. Тогда Гултак дал отмашку, и вперед выступил паренек с копьем. Минуло мгновение — и Хередан уже вытирал окровавленный клинок тряпицей.