Каменные ступени холодили ступни. Рубаха из грубой холстины липла ледяным панцирем к телу. Чтобы разогнать кровь и чуть согреться хватило бы простого заклинания, но тратить даже каплю силы не хотелось: пригодится при испытании, да и до горячих ванн недалеко, потерпит. В первый раз, что ли, по камням босиком бегать. Ная преодолела несколько лестничных пролетов и, поднырнув под арку, очутилась в купальне. Здесь было значительно теплее, чем наверху. Горячий пар поднимался из округлых каменных чаш, наполняя воздух влагой и оседая каплями на стенах и ступеньках.
Ная прошлепала по мокрым плитам к лавке, на которой уже лежала чья-то одежда, всмотрелась в пелену пара. Похоже, она пришла последней. После ночи в холоде ученикам позволялось отогреться в горячих целебных источниках, набраться сил перед испытанием. И восемь будущих Привратников Смерти уже с наслаждением отпаривали свои тела. Четыре девочки и четыре мальчика от четырнадцати до восемнадцати лет. Она была девятой. Единственной ученицей в своем клане, на территории которого в этот раз проводили испытание. Прочие ученики прибыли из других селений Матери Смерти. Ная успела с ними познакомиться, но сближаться ни с кем не стала. Одной проще.
Без стеснения скинув рубаху, забралась в свободную ванну. От стыдливости ее отучили еще в первый год. И стесняться своего тела тоже не имелось причины. За эти годы угловатая девочка-ящерка, как звал ее Ильгар, расцвела, формы округлились, и она к своему удивлению однажды поняла, что превратилась в очень симпатичную девушку. Не красавица, как светловолосая Алишта, греющаяся в соседней ванне. Или темнокожая Кайтур, шушукающаяся с подружкой-блондинкой. Но и не серая мышка, навроде Саи, погрузившаяся в воду по подбородок по правую от Наи руку. В Карей, что блаженствовала в ванне напротив, было больше надменности, чем привлекательности. Даже выразительные зеленые глаза, густые каштановые волосы и высокая стройная фигура с красивой грудью не прибавляли обаяния.
Плещущиеся за спиной Наи мальчишки интереса не вызывали. Мальчишки как мальчишки. Одному семнадцать, двум по восемнадцать. Четвертому, как и ей, шестнадцать. У всех волосы русые, только у одного вьются кудряшками, у двух других прямые и длинные, до лопаток, а у последнего короткие ежиком. Звали их Лидо, Арки, Тэзир и Витог. За пару дней, что они находились в ее селении, у Наи сложилось о каждом свое мнение: надо же знать, что представляют собой другие ученики, каковы их способности. Лидо хорошо сложен, и мордаха симпатичная, но самомнение бьет через край. Щуплый, серьезный не в меру, Арки обожает просиживать ночи за свитками. Тэзир — балагур и пустомеля. А обстоятельный, презирающий ложь в любом виде Витог — увалень и добряк. Будь она прежней девочкой, возможно, с кем-нибудь из этой компании и подружилась бы, а ей нынешней — они глубоко безразличны.