Ночь на каменном лежаке все-таки давала о себе знать. Спина ныла, голова была тяжелой. Сейчас вздремнуть бы немного. Ная оперлась затылком на край ванны, прикрыла глаза. Поднимающиеся к потолку струйки пара напоминали рваную пелену утреннего тумана, шум бурлящей воды — звук реки на перекатах. Пустая болтовня учеников перешла в приглушенный гул.
Так иногда гудели от ветра деревья предков. По словам Карагача это разговаривали через дубы ушедшие. В день нападения жнецов на деревню мархов деревья предков тоже вели себя неспокойно. Они пытались сказать, предупредить…. Но привыкшие к спокойной жизни забывают порой о враге у порога.
… Она не помнила, как долго несли ее бурные воды реки, в каком месте выбросили с презрением на отмель. Сознание то меркло, то возвращалось. Пылающее огнем плечо заслонило мысли о брате и родном племени. Придя в очередной раз в чувство, Ная смогла приподнять голову и выблевать из себя воду. Рвало ее долго и мучительно. После чего не осталось уже никаких сил и желания шевелиться и куда-то идти. Но она заставила себя подняться, сделать несколько шагов по стылой воде к берегу. Мужества хватило только чтобы вломиться в заросли осоки, где вновь рухнула на живот, изранив ладони и лицо. Ее била дрожь, вода вокруг покраснела от крови. Попытки ползти так и остались попытками, не продвинувшими тело ни на дюйм вперед. Девочка перевернулась на бок, отрешенно уставилась в небо. Ранние сумерки слегка подсвечивались первыми звездами и серебрящимся полумесяцем. Или это мерещилось в полузабытье? Неужели с нападения жнецов прошло всего лишь несколько часов? Казалось, минула целая вечность, и крик брата звучал из прошлой жизни, к Нае не имеющей никакого отношения.
Спящие, как же больно!
— Перестань скулить, — донеся откуда-то издалека хриплый голос. — Лежи тихо и, может, тебе посчастливится прожить еще денек.
Рядом с ней стоял косматый бородатый старик, облаченный в грязную одежду из волчих шкур. От него пахло кислым, руки вымазаны чем-то черным.
Старик босой ногой задвинул Наю подальше в заросли, забросал илом и пошел вверх по руслу. Девочка хотела позвать его, попросить забрать с собой, но горло перехватило, и она не издала ни звука… к счастью.
Послышался стук копыт, плеск и злобные крики. По мелководью двигалось двадцать вооруженных мужчин с факелами. Девочка сразу узнала жнецов — на доспехах красовались нашивки с плугом. Некоторые мечи и топоры испачканы кровью, два воина — перевязаны. Следом за ними, подняв подолы белоснежных ряс, шли четыре жреца. Они явились за ней. Они разыскали ее. Ная еще сильнее вжалась в прибрежную жижу, закрыла ладонями рот. Но отряд прошествовал мимо и скрылся за холмом.