Замок давно превратился в ржавую загогулину, чьи дужки переломились, стоило лишь приложить немного усилий. Крышка приподнялась неохотно, со скрипом. Арда охватило разочарование. Внутри было пусто. Лишь на дне лежал небольшой сверток. Не теряя надежды, мальчик выудил его, трепетно развернул. Это оказалась простая, покрытая плесенью тряпка. Ард зло откинул ее в сторону и огляделся. Больше ничего интересного в башне не наблюдалось. Не будет же крыться его выздоровление в выцветшем гобелене? А рыться в битых камнях не хватит сил…
Всхлипнув, мальчик привалился плечом к стене. Неужели все напрасно? И он зря забрался в проклятую развалюху? Нет, нет, и еще раз нет! Это не простое место. Оно не может быть обычной сторожевой башней!
Под проломленным столом, поверх которого громоздился каменный блок, валялась всякая мелочевка. Позеленевшие монеты, разбухшие от влаги шкатулки, глиняные черепки и пара погнутых подсвечников. А еще — песочные часы. Они-то и привлекли внимание.
Мальчик аккуратно подцепил серебряную цепочку, на которой висели часы, и поднял их.
Мутноватое зеленое стекло. Красный, весь в узорных насечках каркас из меди. Внутри — мерцающие гранулы. Словно песчинки золота или обращенного в пыль света.
Сглотнув, Ард надел часы на шею. Ничего не произошло.
Вернулся холод. Навалился с яростью, заставив калеку дрожать. Промокшая одежда снова показалась неподъемно тяжелой, руки пронзала боль — ободранные пальцы кровоточили, запястья распухли.
Сжав зубы, Ард повалился на бок. Прямо в тухлую воду. Сильно захотелось спать. «Закрыть глаза, и отдаться на волю сна…» Калека сразу прогнал эти мысли. Приподнялся на локтях, пополз к пролому в стене. Только теперь стал осознавать, что, скорее всего, не доберется до берега. Сил почти не осталось.
— Буду кричать. Здесь тихо, Айла должна услышать. Она чуткая как кошка…
Протиснулся в лаз.
Судорога пронзила тело. Ард, взвыв, вскинулся, угодил локтем в один из блоков в проломе. Сочно затрещал камень, и часть кладки обрушилась на парня, придавив его к земле. Юноша закашлялся. Проклятая пыль набилась в рот, нос, волосы, резала глаза, противно скрипела на зубах. Калека окунул голову в воду, избавляясь от ее запаха и вкуса.
Боль в икрах, бедрах и пояснице ворвалась в сознание. Тело словно раздирали на куски раскаленными щипцами. Юноша заорал. До слез, до сорванного горла. Эхо заметалось надо озером.
— Ард! — взволнованный голос не дал ухнуть в бездну беспамятства. — Ард, держись!
По скрытой под водой дороге, вздымая тучи брызг, к нему мчалась Безымянная.