— Наброситься на меня как дикарь!
— Нет, читать дальше.
— Ну и отлично, разумеется, потом ты дочитаешь свою книжку, не зря же она куплена.
— Нет, я решил дочитать ее прямо сейчас. Я обдумываю прочитанное и хочу читать дальше, чтобы не потерять нить.
— Что?! Ты хочешь читать сейчас?
— Да, но ты не волнуйся, ты можешь спать, я тебе не помешаю — я уйду читать в гостиную.
— Ты что — разыгрываешь меня?
— Нет.
— Ладно, хватит. Очень смешная шутка, молодец, поздравляю!
— Это не шутка. Спокойной ночи…
Я встаю и, с книгой в руке, направляюсь к двери.
— Бенжамен, вернись!
— Я же сказал, что буду читать. Спокойной ночи!
— Бенжамен, ты смеешься надо мной, что ли? Ты хочешь меня унизить?
— Нет, просто хочу почитать.
— А я? Я что, не существую?
— Ты можешь спать, если клонит в сон, или тоже почитать, делай что хочешь.
— Я хочу тебя в постели, вот чего я хочу! Иди, ложись…
— Нет, я хочу читать.
— Бенжамен, ты не можешь так со мной поступить…
Первый всхлип.
— Я ничего плохого тебе не делаю тем, что читаю.
Второй всхлип.
— Не строй из себя дурачка, Бенжамен, ты делаешь мне больно, очень больно, и ты прекрасно это знаешь…
Третий всхлип.
На кого я похож, стоя в дверях комнаты? Я буду читать или считать ее всхлипы?
— Я не хотел тебя расстраивать… просто почитать хочется. Спокойной ночи.
— Бенжамееен…
Сразу двадцать всхлипов. Наводнение. Ниагарский водопад.
— Беатрис, я читаю не из духа противоречия. Мне очень жаль, что ты так это воспринимаешь.
— Тогда вернись!
— Нет.
— Ты эгоист… Ты даже о Марион не думаешь.
— Марион спит.
— И тебе плевать, что ее увезут, что она будет за тысячи километров от тебя, тебе плевать?
— Пока что она здесь. Спокойной ночи, Беатрис.
Закрываю за собой дверь и направляюсь в гостиную.
Я слышу рыдания, слышу отчаянные призывы, слышу этот особенный ее голос: когда она слишком долго плачет, голос становится хрупким, как богемский хрусталь…
А если она сломается? Если я сломлю ее своим упрямством, своей безумной идеей «прислушаться к разуму»?
Проклятый разум! А не послать ли его подальше, искушает меня внутренний голос. Но. Но у меня в руке книга. Я сжимаю ее как свой личный талисман, свой персональный гри-гри. Я сжимаю ее в руке и устраиваюсь на диване.
Читать трудно, читать мешает чувство вины. За стенкой слышится плач. Я перечитываю фразы, перемежающиеся всхлипами. Между строк мне мерещится залитое слезами лицо Беатрис. Но я продолжаю читать. Я слишком далеко зашел, чтобы возвращаться назад.
Потом…
Потом плач стихает.
Никаких всхлипов.
Ночь, я один.
До конца книги.
До конца ночи.