Летучие пески кончились у пикета Ша-цюань-цзы, или Га-шунь, выстроенного на правом берегу ручья Ша-цюань, у киргизов – Кум-булак.
От Ша-цюань-цзы отходит торный путь к соляным промыслам на южном берегу озера Эби-нора.
Соль в Китае с древнейших времен служит предметом правительственной монополии, почему ввоз ее в империю и воспрещен всеми существующими договорами с иностранными государствами.
Эбинорская поваренная соль отличается превосходными качествами: она белая, чистая, крупнозернистая и, по-видимому, содержит лишь ничтожную примесь посторонних солей. Она мощными пластами устилает почву, из которой выбивается множество теплых соленых ключей. По руслам этих-то ключей и добывается лучшая по своим качествам соль. Главнейшие ломки ее находятся километрах в пяти к северо-западу от пикета Ша-цюань-цзы, лишь немного не доходя до уреза озерной воды. Успенский оценивает ежегодную добычу ее в 400 тысяч пудов, что преувеличено по меньшей мере раз в десять, ибо если даже принять за норму для западного Китая годовое потребление ее в России, составляющее менее 30 фунтов на человека, то и тогда такого запаса соли хватило бы на население численностью свыше 525 тысяч душ, между тем, в Кульджинском районе, куда главным образом только и вывозится эбинорская соль, живет едва ли более 50 тысяч душ.
За ручьем Ша-цюань-цзы дорога вышла на солонцовую степь с разбросанными по ней буграми песку, поросшими преимущественно бортекеном (Nitraria Schoben). На пятом километре пески эти стали сплошными с явными следами недавнего переноса, но лошади прошли их легко, точно предчувствуя, что за ними их ожидает более легкий участок пути. Действительно, мы вскоре вступили на твердую почву каменистой пустыни, узким поясом окружающей здесь северный отрог Кара-дабана.
Этот отрог совсем бесплоден и состоит из почерневших от времени скал мелкозернистого песчаника и глинистого сланца, которые в свежем изломе имеют все оттенки от светло-серого до черного и зеленого. Дорога пересекает его по седловине, возвышающейся метров на 120 над уровнем окрестной пустыни, и для телег, следующих с востока, благодаря постепенности подъема, не представляет особенных затруднений; но спуск с перевала крут и усеян крупным щебнем, среди которого я видел немало обломков желтого гранита-порфира.
С перевала город Цзин-хэ был уже виден; до него оставалось едва ли более 5 км, пролегавших частью по каменистой, частью по глинисто-песчаной степи с тощей кустарной растительностью. В «Мэн-гу-ю-му-цзи» говорится: «Река Цзин-хэ проходит в ½ ли расстояния от западной стороны старого города Цзин-хэ» и далее: «Ляь-фу – это название нового города Цзин-хэ»