Иными словами, человек или мутант, попавший под воздействие «миража», просто сводил счеты с жизнью. Причем, если верить слухам, в весьма изощренной форме.
Осторожно приподняв голову Госта, я крепко матюгнулся. Рана на шее выглядела просто чудовищно: острый коготь распорол кожу и мягкие ткани возле яремной вены и, видимо, действительно слегка повредил сонную артерию. Алая кровь била крошечным фонтанчиком в такт ударам сердца.
Такую рану не залатать без хирургического вмешательства.
— Твою душу! Что ж мне с тобой делать-то… — в отчаянии пробормотал я, смачивая тампон перекисью водорода и прикладывая к его шее. — Я ж такие раны не умею шить…
Пока я лихорадочно соображал, как можно помочь сталкеру, тварь окончательно потеряла волю и неуверенно двинулась к водонапорной башне. Шаг, еще один. И еще. Из оловянных глаз текли слезы, но жалости во мне они не вызывали. Зона жестока, здесь выживают сильнейшие и везучие. А тебе, краля, сегодня не повезло.
Когда изможденная тварь подошла к железному вентилю компрессора, я уже понял, что сейчас произойдет…
Ржавый штырь, на котором крепилась барашка, торчал вверх на добрые 20 сантиметров. Бестия подошла к башне и, душераздирающе взвыв, со всего размаху насадила саму себя на него глазом. Раздался тошнотворный хруст, и меня чуть наизнанку не вывернуло. Удар оказался настолько сильным, что железка толщиной в палец вышла из затылка крали, выворотив кусок кости вместе с мозгами. Уродливое тело затрепыхалось в агонии и вскоре окончательно обмякло.
Мерзкое зрелище самоказни невольно приковывало к себе взор, но мне терять времени было никак нельзя.
Гост слабел с каждой секундой: его дыхание стало частым и неглубоким, глаза закатились, лицо по цвету напоминало грязную простыню.
— Спокойно, — скомандовал я сам себе.
И мысли в моей лысой башке потекли стройно, без суеты, как всегда случалось в критические моменты. Решение пришло само собой. Нерациональное, рискованное и вообще достойное конченого самодура и невежды, но единственно, как мне в тот момент показалось, верное.
Я метнулся в мастерскую, расстегнул клапан Гостова рюкзака, бесцеремонно извлек термоконтейнер и воздал хвалу судьбе, что хозяину не пришло в голову накануне запереть его на кодовый замок.
К неподвижно лежащему на сырой плите приятелю я вернулся уже с заветным артефактом в руках.
— Все равно — дело табак, — не оставив себе времени на сомнения, сказал я. Зажмурился и шарахнул наши сплавленные «бумеранги» оземь изо всех сил.
Спиральки тюкнулись об острое ребро плиты и отскочили в сторону.