Я за два года работы, конечно, многое повидала, но суеверные клиенты магического агентства? Это что-то новенькое.
— Как вы о нас узнали? — не удержалась я от праздного любопытства.
— Так шурин мой… этот, как его… маг темный. — Мужчина снова перекрестился. — Вот он и присоветовал, сказал, что, если уж вы баян не найдете, никто не найдет.
— Это лестно, — пробормотала я, озираясь по сторонам. Но на первый взгляд ничего необычного не обнаружила. Разве что в квартире отчаянно пахло чесноком и полынью, и от этого страшно свербело в носу. Чар поддержал меня оглушительным чиханьем.
Хозяин, представившийся Василием Петровичем, провел нас в самую дальнюю комнату и обличительно ткнул пальцем в огромный деревянный шкаф, после чего утер нос пальцем и горестно проговорил:
— Вот тут он и хранился, до того как… — На этом его голос трагически сорвался.
«До того как» выглядело достаточно эпично. Мужчина явно был знаком со всевозможными полицейскими сериалами и педантично оставил «место преступления» нетронутым. Нашему взору предстала развороченная коробка от телевизора, опрокинутая на бок, словно бренный труп, а несколько упавших с полок красных носков колоритно имитировали пятна крови. По крайней мере, так утверждало мое неуемное воображение.
Чар уселся рядом с «трупом» на корточки, принюхался и снова чихнул. Его волчье чутье буйные ароматы квартиры, кажется, не только не оценило, но и начало бойкотировать.
— Вы один живете? — поинтересовался Фей. — И у кого есть ключи от квартиры?
— С женой и сыном. Жена сейчас в Турцию с подругой улетела, а сын на учебе. Он у меня в МГУ учится, — гордо произнес Василий Петрович, — на механико-математическом факультете!
— А баян когда, говорите, пропал? — задумчиво вопросил оборотень.
— Да вот буквально только что. Я в ночную работал, утром вернулся, а баяна нет. А он нам к выходным кровь из носу нужен. Сыну буду по наследству передавать. Уже всех родственников созвал, чтобы послушали, как он «Подмосковные вечера» играет. Не хуже Дранги, это я вам точно говорю!
— У того аккордеон, — пробормотал выступающий за справедливость Фей.
— Да какая разница! Гармошка и гармошка! — буркнул Чар, выпрямляясь.
Василий Петрович сначала побледнел, потом покраснел, потом надулся так, что мне показалось, что сейчас он взорвется и в комнате станет одним трупом больше.
— Гармошка?! — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Да вы… да я… следите за языком, молодой человек!!!
Я ткнула Чара локтем в бок и сделала страшные глаза. Тот пробубнил что-то вроде «я вам музыкант, что ли, гармошку от баяна отличать?», но тему развивать не стал, вовремя вспомнив, что «клиент всегда прав». Да и Василий Петрович, не встретив отчаянного сопротивления, тоже сдулся и поинтересовался уже вполне миролюбиво: