- Так, что ты уже мокрая там?
- Да! - закричала я, понимая, что он не оставит меня в покое, и чувствуя как тело само извивается перед ним.
- Вот и хорошо! - сказал он довольно, а потом вдруг произнес - В ту ночь ты была ненасытна, а я пытался сдержаться, так как волновался, что ты не высыпаешься последнюю неделю.
- Замолчи! - похолодела я, сразу поняв, о какой ночи он говорит.
- Не переставай себя ласкать! - прикрикнул он, и только тут я поняла, что мои руки замерли, и была вынуждена продолжить свое истязание.
Постепенно удовольствие снова начало меня охватывать и тут он снова заговорил.
- Утром ты убежала ни свет не заря, а я решил поработать, а заодно решить кое-какие дела своей стаи.
Если раньше это было просто не очень приятно, то теперь больше напоминало эмоциональное насилие, и мне казалось, что он специально это делает, но стоило, мне остановится, и я снова услышала.
- Не останавливайся!
- Я не могу! - рыдая, ответила я, совсем забыв о самоконтроле - Пожалуйста, оставь меня в покое.
- Я сейчас встану и приду к тебе, а к завтрашнему вечеру ты станешь матерью, хочешь рискнуть.
И я снова начинаю гладить и ласкать себя, при этом испытывая отвращение к своему телу.
- Я безумно скучал по тебе, когда тебя нет рядом и поэтому, когда пришла одна из твоих маленьких подопечных, я был просто счастлив.
- Так Ната была не единственной! - воскликнула я, забывая об осторожности, а перед глазами снова стала та страшная сцена.
Он встал и, качая головой, направился ко мне.
- Я не педофил и не сплю с семилетними детьми, - ответил он, а в следующий миг припал к моему соску, при этом ложась так, чтобы иметь надо мной полную власть, и при этом не давить на мой живот.
- Нет! - вскрикнула я, пытаясь вырваться - Ты же обещал!
- Я обещал, что ребенок будет в безопасности, - ответил он, и тут же его рука оказалась между моих ног и начали поглаживать мои губки.
Я, наверное, больная, иначе я просто не могу объяснить, почему это произошло, но не прошло и пяти минут как мое тело уже извивалось под ним, а с губ срывались стоны удовольствия.
- Перестань, - шептала я, между стонами и понимала, что такого острого удовольствия я не испытывала никогда.
- Беременность сделала тебя очень чувствительной, - прошептал он, чуть проникая в меня пальцами.
- Нет! - простонала я, а ноги сами раздвинулись шире, пропуская его руку и позволяя продолжать начатое. - Ненавижу!
- Ненавидь, но ты моя! - ответил он и один палец сменился тремя, а я закричала от острого удовольствия испытываемого мной.