Потом Ринар привлек меня к занятиям спортом. Он говорил мне: "Чтобы тебя боялись — надо быть сильным". И вот вместо того, чтобы курить по углам и под лестницей с прочими ребятами, мы ходили в подвал, где был устроен самодельный спортзал.
Рену было четырнадцать, а мне одиннадцать, когда у нас в приюте появился новенький — парнишка лет шестнадцати. Он сразу решил занять место негласного лидера среди подростков, но для этого ему надо было оттеснить Рена. Напрямую с Ринаром он связываться побоялся. Рен уже тогда был довольно крупным и очень сильным для своего возраста. Дело было не только в тренировках, сколько в природных данных. Ну вот, чужак и решил начать захват власти с меня. Своего рода психологический прием. И еще, он, таким образом, бросал Рену вызов, не светясь перед администрацией детдома. Однажды этот амбициозный паренек вместе со своими прихлебателями из тех, кому Рен дорогу перешел, застали меня в подвале. Время было позднее, и я там был один: все пытался за Реном угнаться. Новенький достал небольшой раскладной ножичек. План был такой: располосовать меня, влить полбутылки водки и разбить окно в коридоре. Все шито-крыто: сам напился, сам нарвался. А Ринару намекнуть, что со всеми его друзьями будут происходить подобные несчастные случаи.
Рен, не дождавшись меня в спальне пред отбоем, отправился на поиски. После отбоя всех пересчитывали по головам, и еще одна галочка в списке правонарушений мне была ни к чему. Я сопротивлялся, как мог, но где мне было справиться с тремя шестнадцатилетними уродами. Рен появился внезапно и быстро раскидал всех отморозков, методично вырубая каждого. План новенького удался: только вот в роли пострадавшего был он сам. С того времени авторитет Ринара никто оспаривать не решался, а у меня на память остался небольшой шрам на груди.
— Не понимаю, Лан, — произнесла Марисса задумчиво. — Если Рену не свойственно такое чувство, как жалость, и он испытывает презрение к слабым, то почему он тогда взял тебя под свою опеку?
— Я же сказал — сам не знаю.
— И ты никогда не спрашивал?
— Ну почему же. Спрашивал как-то по-пьяни. Рен только усмехнулся, но так и не ответил. Он вообще странный человек. Не все его поступки можно объяснить. Не пытайся даже. С другой стороны — это часто помогало ему побеждать. Потенциальный противник никак не мог предугадать его ходы.
— Ага. — Марисса хитро улыбнулась. — А Тимур еще меня мартышкой с гранатой обзывает.
Глава 21
Всю ночь Марисса проворочалась, не в силах заснуть, переваривая впечатления от рассказа, и окунулась в дрему только под утро.