– Твою мать! – крикнул Данилов.
В то же мгновение по ушам резанула тишина. Стрелка тахометра прилипла к нулю. Двигатели сдохли. Тряска тут же прекратилась. Повторный их запуск результатов не дал. Оба почувствовали, как сиденья под ними стали проваливаться вниз. Машина начинала падать, кренясь на левый бок.
– На авторотацию[55]! Миша, чего ждешь?! – крикнул Хабаров.
В то же мгновение, чтобы не дать несущему винту потерять скорость, Данилов поставил шаг винта на минимально возможный. Из-за уменьшения шага винта вертолет начал быстро снижаться, обеспечивая сильный поток воздуха, набегающий снизу на несущий винт. Больше в такой ситуации человек не мог сделать ничего, мог только секунд пять или шесть пассивно ждать, когда сработают законы аэродинамики и встречный поток воздуха создаст авторотацию, то есть сам будет вращать несущий винт в том же направлении. Если это произойдет, то возникнет подъемная сила, достаточная для относительно безопасного приземления, и всю оставшуюся жизнь этот день они будут праздновать как второй день рождения.
– Я – семьдесят второй! Повторяю, я – семьдесят второй! Всем, кто меня слышит! Квадрат четырнадцать – восемьдесят! Четырнадцать – восемьдесят! Аварийная ситуация! Отказ двигателей!
Неравномерный, надрывный свист воздуха, сопротивляющегося обессилившим лопастям, был невыносимым до тошноты. Данилов обернулся к Хабарову, крикнул:
– Б…! Лезь назад! Назад, я сказал! – и, опять в эфир: – «База», я – семьдесят второй! Я – семьдесят второй! Вашу мать! Е…ные в рот! Кто-нибудь меня слышит?! Квадрат четырнадцать восемьдесят! Отказал двигатель! Сажусь на тайгу! Сажусь на тайгу! Подставляйте жопы, б…ди! Со мной пассажир из Москвы – командир взвода спасателей сто восемьдесят седьмого спасательного центра МЧС Александр Хабаров. Как поняли? Прием! – он глянул на Хабарова, тот по-прежнему сидел справа. – Придурок, назад лезь! Убирайся, если жить хочешь!
Самолет боится потери скорости, вертолет – потери оборотов винта. Если у самолета в воздухе остановится двигатель, у него есть крылья, создающие подъемную силу, он может спланировать. У вертолета крыльев нет. Если перестанут вращаться лопасти несущего винта, подъемная сила пропала. Считай, дюралевая болванка в воздухе. Остается одна надежда на авторотацию.
– «Семьдесят второй», я – «база». Слышу тебя! Квадрат четырнадцать – восемьдесят. Аварийно, – откликнулась земля. – Удачи тебе!
– Пошел ты на х…! Сука! – выругался Данилов. – Э-эх! Жаль, до залива не дотянем! Тайга здесь, между двух черных сопок, больно гиблая! Держись, москаль! Яйца в кулак зажми!