– Прости…
– Раньше, в распрекрасные времена застоя, таких птичек, как моя, в парке около тысячи было, – с горечью в голосе продолжал Данилов. – После перестройки, как у нас говорят, «переляпки», осталось 542, из них летающих не больше ста пятидесяти. Моя – одна из них. Парк Ми-2 разваливается. Саня, мы теряем серьезную машину! Трудягу! Мы теряем целую эпоху! Нашу эпоху! А никому и дела нет. Неужели они, там, наверху, не понимают?! Я поражаюсь! Я тут, прошлой зимой, не поленился, сел, почитал проект Федеральной программы «Развитие гражданской авиационной техники России в 2002–2010 годах и на период до 2015 года». Ты не поверишь, вертолетная тематика представлена всего двумя машинами: Ми-38 и Ка-62. Я был в шоке! Как же Ми-26, Ми-8, Ка-32, Ка-226, «Ансат», «Актай», Ми-34 и мой Ми-2?! Для них что, «ассигнований и поддержки государства не предусматривается»?! Наверно, ждут, когда мы вконец доломаем старье, сами угробимся и людей угробим, к чертовой матери!
– Может, разработают чего новое или закупят… – чтобы хоть как-то поддержать разговор, заметил Хабаров.
– Да не заменят наши «двушки» ни «Робинсоны», ни «Беллы», ни «Экюреи», ни даже «Дельфины». Сам подумай, как можно заменить нашу жизнь, наш образ мысли? – Данилов горько вздохнул. – Никак!
«А ведь вот так каждый день. С бутылкой за пазухой… – думал Хабаров. – На старье, не загадывая, вернешься домой или нет… Геологам без него кранты, народу из отдаленных поселений тоже, о рыбаках на дрейфующих льдинах и таежниках говорить нечего. Тяжелые больные все тоже на нем, санавиации нет. Конечно, в небе еще никто не остался. Сесть-то всегда сядешь, с любым ресурсом. Вопрос, с каким результатом… И главное… Главное: он же прав! Во всем прав!»
Хабарову стало вдруг неудобно за свои предубеждения. Он улыбнулся, тепло посмотрел на Данилова.
– Ничего, Мишаня! Прорвемся! Не из таких ситуёвин выползали! Давай отметим с тобой посадку. Во Владике я знаю один очень недурной ресторанчик!
– Заметано! Только не забудь, если я упьюсь, вези меня ко мне домой. Я посылку для тебя приготовил: рыбка красная, трехлитровая банка черной икорки по высшему классу, кальмары сушеные, под пивко. Закачаешься!
– Спасибо, Миша. Спасибо! Не ожидал!
– Да ты, морда москальская, не представляешь, какие у нас тут водятся рыбы! Какие мы консервы для всей матушки-Россеи делаем!
Хабаров от души рассмеялся. О своем «рыбацком» прошлом он промолчал.
В расчетной точке Данилов начал разворот на сорок градусов, обходя зону, закрытую для полетов. Машина не выполнила и трети намеченного разворота, когда ее затрясло резко и жестко.