Казалось, был лишь один выход – платить. Но на гонорары от работы на двенадцати последних картинах они только что приобрели стройматериалы и дали предоплату СМУ-34, выполнившему работы почти на три четверти. Хабаров продал квартиру родителей на Арбате и деньги тоже ушли в дело. Еще залезли в долги. Ребята и он сам почти полгода по большому счету не получали ни копейки. Так что взять денег было негде. Такую сумму, которую требовали до вечера, они вряд ли смогли бы собрать за год. Ситуация ничего хорошего не сулила. Это был конец их планам, мечтам, конец тому, чем они хотели заниматься в этой жизни.
Оставив в больнице ребят, Хабаров сел за руль, запустил мотор и, рванув с места, выжимая из машины все, что возможно и невозможно тоже, погнал прочь, проскакивая на красный свет светофоров, опасно лавируя в потоках машин. Тогда еще не было пробок, и он довольно быстро вырвался за город. Он мчал по шоссе, ни о чем не думая, ничего не планируя, испытывая отвратное чувство младенческой беспомощности и пустоту в душе. Постепенно эти чувства снова задавила, скрутила злоба. Он резко затормозил, бросил машину на обочине и ушел в лес.
Тогда была тихая теплая осень. Он шел по осеннему пестрому лесу. Сквозь еще пышную листву, наполненную чистым янтарным светом, пробивались ласковые солнечные лучи. Слабый ветер шалил в ветках берез и кленов, нескромно срывал с деревьев золотые листья. Подхваченные внезапным, едва ощутимым дуновением, они кружились в медленном фокстроте, невесомые и изящные. Листопад придавал лесу ни с чем не сравнимое очарование.
Не думая куда, он брел по осенней мягкой тропинке. Неожиданно лес кончился, и Хабаров вышел на берег реки. После затяжных сентябрьских дождей река вышла из берегов, разлилась по заливным лугам. Неделя теплых погожих дней высушила землю, но не успела справиться с так и не вошедшей в берега рекой.
Хабаров сел на пригорке у самой воды и стал отрешенно смотреть на темную воду. Изредка по воде яркими желтыми пятнами проплывали увлеченные потоком листья, и тогда Хабаров провожал их долгим грустным взглядом.
Вдруг он заметил, что по ухабистой проселочной дороге к реке пробирается черный джип. Машина остановилась метрах в ста от Хабарова. До его слуха донеслись бодрая жизнеутверждающая мелодия и женский смех. Из джипа вышла женщина. Появившийся следом мужчина подхватил ее на руки, закружил, и они оба упали на траву, где на какое-то время замерли, очевидно, в поцелуе. Потом он помог ей подняться и, покопавшись в багажнике, они расстелили на траве плед, поставили рядом корзины со съестным.