Минас как — то замялся и странно посмотрел на Земера, который стоял за моей спиной. Нерешительность мелькнула на лице любимого, но мне этого было достаточно, чтобы решиться на следующий вопрос:
— А с тобой можно?
Решила закинуть удочку наудачу. Желание не расставаться, по-моему, у нас было обоюдным. Минас перевел взгляд на меня, а я невинно улыбнулась, прижимая ладошки к груди.
— Хорошо, только тебя надо переодеть, — согласился любимый.
Опять оказалась у него на руках, крепко ухватилась за шею и подозрительно глянула на советника. Тот провожать не стал, что-то правя у себя на планшете.
— Ты ему точно доверяешь? — даже для себя самой неожиданно задала вопрос.
— Кому? — не понял Минас.
Почесала нос, не зная, как решиться сказать, кого я имела в виду.
— Земеру, — выдохнула я и замерла.
— Я никому не доверяю, только тебе, звездочка моя. Только тебе, — прошептал Минас. Я сначала растаяла, а потом до меня дошел смысл сказанного.
— Я что, в опасности?
— Почему? — удивился Минас.
— Я же светлая и сражалась против них, — стала объяснять очевидное.
— Ну, милая, сражалась, молодец, уважение у них ты заслужила. А то, что ты светлая… была, — подчеркнул любимый, — так это поправимо.
Я удивленно слушала, как он очень бодро отмахнулся от моих тревог.
Но беспокойство не проходило, и я потребовала от него объяснения:
— Как это поправимо?
Мы как раз вошли в спальню, и Минас опустил меня на кровать, а сам занялся поиском одежды для меня.
— Минас, объяснись! Я уже боюсь, между прочим.
— А чего боишься? — даже не оглянувшись, спросил любимый.
— Ты так спокойно об этом говоришь. Я нахожусь в самой гуще врагов. И вот мое мнение: только ты своих магистров удерживаешь от того, чтобы разорвать меня на части, — взвилась я из-за его спокойного тона. — И что это ты решил поправлять?
Развернувшись ко мне, Минас подошел к кровати, неся в руках одежду, выловленную им из шкафа. Лицо любимого было очень сосредоточенным, ни тени намека на обычную веселость.
— Так, звездочка, одевайся. И глупости из головы выброси. Сама же слышала, как тебе клятву верности принесли. Тьма их покарает даже за мысль о предательстве. Как думаешь, эта кофточка будет смотреться с этой юбочкой?
Вещи были черными, и я приподняла бровь, улыбаясь, глядя на Минаса.
— Милый, а как ты думаешь?
— Думаю, ты будешь еще очаровательнее в этом, — сказал любимый и протянул одежду.
— Отвернись, — попросила его, забирая вещи.
Минас поцеловал, прижимая к себе.
— Ты прекрасна, любовь моя.
— Перестань, я же и поверить могу, — прошептала в ответ, прижимаясь щекой к его груди.