– Само собой, – соглашается он.
– Да, вот ещё что. Чуть не забыл. Я когда у Яковлевой чаи гонял, прихватил фотографию её супружника. Снимок, конечно, далеко не блеск, но другие тянуть было не с руки. Загони его в машину, почисти, поэкспериментируй и лет на пять-десять состарь.
– Это сколько угодно. Дальше что?
– Все как обычно. Сделай распечатку. Экземпляр нам, экземпляр Стрельцову и… пожалуй, сделай ещё один для господ контрразведчиков.
– Сделаем. Надеешься договориться?
– А как иначе? В противном случае у нас получается уже не расследование, а репортаж с петлей на шее.
– Это уж точно, – почесывая затылок, соглашается Бирюков.
– Там как, Сухорук ещё не очухался?
– Нет, пока. Ты не волнуйся, с ним Валера сидит. Если что, он свистнет.
– Ладно, подождем.
– Подождем, – соглашается мой друг. – Саша, ты когда убегал, кинул странную фразу о заброске нашего агента во вражеский тыл. Ты бы мог для меня, тупого объяснить, что имелось ввиду?
– Без всякого сомнения. В общем так. У нас есть очаровательная женщина с полной головой прекрасно действующих мозгов, которая вызвалась в одиночку добраться до Тараса Горелова и раскрутить его на информацию. Кандидатура имеет свои «за» и свои «против». За – она по службе, хотя и шапочно, но знакома с Гореловым и обладает всеми качествами для того, чтобы вскружить ему голову в нужном нам направлении. Отрицательные показания: от неё до меня – один шаг.
– Ох, рискованно! – качает головой Слава. – Не дай Боже, вычислят, – он умолкает и на какое-то время, глубоко задумавшись.
– Кстати, что за девица-красавица? Я её знаю?
– Нет.
– Ты, часом, не супругу свою имеешь в виду?
– Ты что, родной, совсем с головой поссорился?! Как ты до такого додумался?
– Ну, мало ли! Я отбрасываю все невероятные и маловероятные варианты, только и всего. Хорошо, извини за дурацкий вопрос и расскажи, в какой степени родства с тобой находится сия достойная особа, решившая стать нашим агентом?
– Она – лучшая подруга моей жены и моя бывшая возлюбленная.
При слове «бывшая» у меня екает сердце. Сколько бы раз я не произносил этот громкий титул по отношению к Птахе, в голову сама собой, подобно змею-искусителю, вползала одна и та же мысль: как ни пыжься, как ни тужься, а воспринимать её как события давно минувших лет мне не удавалось, да и вряд ли удастся. Она была, есть и будет моей возлюбленной. И это так. Потому что так и никак иначе. Всякому, кто считает, что в одно и то же время нельзя любить двух разных женщин, я с чистым сердцем скажу, что они правы. Вот пусть и страдают, и волосы на заднице рвут, если вдруг такое с ними случится. Мне на их принципы и мораль глубоко наплевать, оттого и проблемы, стоящие передо мной, совсем иного рода. Это все, конечно, неприятно и болезненно, но где и кто видел людей, у которых нет проблем? Каждый выбирает по себе.