Понимая, видимо, что сопротивление бесполезно и все доводы против будут мною пропущены мимо ушей, собеседник послушно бредет рядом. Если бы он мог убить меня прямо здесь, не сходя с места, то непременно воспользовался представившейся возможностью. К счастью, её нет. Поэтому он смотрит на меня с тихой ненавистью и призывает в уме на мою голову все семь казней египетских. Мы выходим на улицу. Как я и ожидал, ОМОНовское оцепление уже снято. Кое-где, поигрывая дубинками, небольшими группами стоят ратоборцы. Работы у них сейчас никакой, деньги идут, поэтому они стоят себе и травят анекдоты. И слава Богу. Вдыхаю свежий воздух полной грудью. Что может быть приятней после душного зала, после продымленной курилки, наполнить свои легкие свежим воздухом. Даже если этот, увы, загазованный московский воздух, а не напоенный ароматами леса кислород Рублево.
Уже темно. Но благо, устроители конкурса на поскупились на иллюминацию. Приближающийся тагировский «Опель» видно издалека.
– И последнее, Федор Федорович. Я очень тепло отношусь к Ане. Думаю, это не вызывает сомнений? Так вот, если каким-либо образом вы или ваши люди попытаетесь давить на нее, я вас оскальпирую тупым ножом. Запомнили?
Не думаю, что у него возникли какие-то сомнения по поводу правдивости моих слов. Во всяком случае, лучше бы их не возникло.
«Опель» чуть тормозит около нас. Дверца распахивается на ходу.
– Счастливо оставаться!
Прощайте, товарищ Калашников. Искренне надеюсь, что наше знакомство не станет близким.
– Неплохо ты устроился! – с завистью в голосе произносит Тагир, прибавляя скорость. – Где б себе такую работу найти?
– Только старшему офицерскому составу, – сурово отвечаю я. – Спасибо тебе, выручил.
– Красотки не отпускали?
– Что-то в этом роде.
– Та, что сейчас была с тобой, мне не понравилась.
– Да ну тебя! Лучше расскажи, что ты там выходил?
– Рассказываю. Приехал я по указанному адресу. Осмотрелся внимательно и понял, – он убирает руку с руля и многозначительно поднимает вверх указательный палец, – кадры решают все.
– Толковая мысль. Где-то я её уже слышал, – мудро соглашаюсь я.
Тагир не обращает внимания на мою шпильку.
– Хрущобу себе представляешь? Черемушки…
– Естественно.
– Так вот. Квартира, конечно же, под наблюдением. Из дома напротив смотрят во всю. Оптику видно невооруженным глазом. Телефон на прослушке. Опять же клопы[22]. И все. Представляешь! Старики разбежались по коммерческим структурам, а молодняк ещё зеленый. Нет опыта. Учить некому, – возмущенно вещает Насурутдинов.
– Что тебя печалит? А был бы опыт, перекрыли бы они все щели, тогда что? – пожимаю плечами я, вспоминая своего недавнего знакомого, одного из плеяды ушедших. Одним опытом тут пожалуй не обойтись.