. Лина пришла в восторг от ее рассказов о жизни в высших кругах Советского Союза, и они договорились встретиться в Париже. Вечер затянулся, к тому же угощение не произвело на гостей особого впечатления.
Спустя три дня после необычного субботнего вечера в Кремле Прокофьевы уехали в Ленинград. Там Прокофьев дал два симфонических и два камерных концерта, провел встречу со студентами композиторского отделения своей альма-матер, Ленинградской (Санкт-Петербургской) консерватории, дал множество интервью и побывал на опере «Любовь к трем апельсинам». Опера, поставленная в Ленинграде Сергеем Радловым, была направлена против устоявшихся представлений в академических театрах. Постановка была очень эффектной. Удивительные костюмы, состоящие из двух-трех слоев, и тщательно продуманное художником Владимиром Дмитриевым оформление сцены – мегафоны, веревочные лестницы, трапеции, медленно вращающийся над сценой зеркальный шар, отбрасывающий «зайчики», куклы в натуральную величину. Спектакль поразил композитора: это было динамичное, захватывающее дух представление. На это не были способны ни американцы с их провинциальными вкусами, ни самодовольные французы и немцы. Луначарский, который позже посетил специально устроенный для него спектакль, сравнил его, к удовольствию Лины, с искрящимся «бокалом шампанского»[231].
Прокофьевы остановились в Ленинграде в гостинице «Европейская», все еще не оправившейся после превращения ее во время Первой мировой войны в госпиталь, а затем в сиротский приют. В своем дневнике Сергей с восторгом описывал Невский проспект, Эрмитаж и Зимний дворец, Петропавловскую крепость, каналы и набережные. Его красочные рассказы с успехом могли бы заменить путеводитель. Он упомянул Гостиный двор с заколоченными досками витринами и удручающее состояние квартиры директора консерватории Александра Глазунова. Но ностальгия о прошлом заставила закрыть глаза на тяготы и лишения настоящего. Для Сергея город, основанный Петром Великим и построенный сотнями тысяч крестьян и заключенных, сохранил свое очарование и великолепие.
Сергей записывал истории людей из своего прошлого и о преобразовании России в Советский Союз. Арфистка Элеонора Дамская досаждала Сергею жалобами на финансовые трудности и невежество большевиков. Она забрала рояль Сергея из его разграбленной квартиры, а также вынесла письма и фотографии, которые теперь предложила продать ему за деньги. Чиновники из Народного комиссариата просвещения (Наркомпрос) пытались конфисковать рояль, заявляя, что он принадлежит народу, но Дамская дала взятку, и рояль остался у нее, хотя предназначался для какого-то аппаратчика. Сергей сказал, что разберется, и написал возмущенное письмо Луначарскому. Дамская, пожирая глазами наряд Лины, повторила ей свой рассказ за чаем в гостиничном номере.