Предполагаемый обмен не закончился ничем, кроме огорчения. «Увы, у меня нет никаких возможностей, чтобы повлиять на исход дела», – раздраженно написала она по-английски, а затем, перейдя на русский, сообщила, что «квартирный вопрос зашел в тупик»[378]. Она отправила Сергею телеграмму с просьбой принять участие в решении проблемы, но он заявил, что не получал от нее никаких писем. Неприятности сыпались одна за другой. Испорченные отношения с руководством Всесоюзного радио в 1935 году лишили ее надежды на будущие выступления. Лина похудела, у нее пропал аппетит, и врач в этом случае оказался бессилен. Даже инструктор по теннису куда-то пропал. До болезни Лина успела позаниматься с ним всего один раз.
Летом 1939 года Сергей отправился в Кисловодск, чтобы закончить работу над оперой «Семен Котко», постановка которой была намечена в Театре имени К. С. Станиславского. Он уговаривал Лину приехать к нему, но проездные документы не были готовы к нужному времени, и, вероятно, по этой причине она подумывала о поездке в Крым. Еще можно было навестить сыновей, которые в это время находились в лагере где-то между Москвой и Ленинградом. Мальчики купались, ловили рыбу и играли в волейбол. Но Лину охватила такая апатия, что ей трудно было заставить себя сдвинуться с места.
В письме мужу, которое она начала утром 16 июля, а закончила днем, Лина жаловалась, что совсем обессилела. В это время она узнала нечто ужасное. Погибла Зинаида Райх, театральная актриса родом из Одессы, любимая жена Всеволода Мейерхольда. В ее квартиру влезли воры, которые напали на хозяйку; Райх скончалась по дороге в больницу. Они с Линой переписывались в конце 1929 – начале 1930 года и встречались в Париже и в Москве. Близкими подругами они не были, но поддерживали добрые отношения.
Лина узнала страшную новость от директора Театра имени Станиславского, когда пришла туда днем за авансом Сергея за «Семена Котко». Лина сразу написала мужу. «Два дня назад грабители ворвались в квартиру З. Райх, сначала избили ее домработницу, а затем нанесли ей – актрисе – двенадцать ударов. Спустя полтора часа она умерла в больнице – какая трагедия!»[379] Лина не могла искренне выразить свои чувства, поскольку письма, даже те, которые передавались из рук в руки, просматривались. «У меня голова идет кругом», – призналась она и добавила, что не будет говорить об этом домработнице, «поскольку она и так напугана»[380]. Лине, возможно, не пришло в голову, что к смерти Зинаиды имеет отношение НКВД. Согласно официальной версии, ее убили воры, которые влезли в квартиру за драгоценностями. Соседи слышали крики, доносившиеся из квартиры актрисы, но никто не пришел на помощь. Ей нанесли ножевые ранения в область сердца, выкололи глаза и изуродовали лицо. Если бы она была жертвой разбойного нападения, ей бы, вероятно, устроили официальные похороны, а соседей не сослали бы на север, в трудовые лагеря.