Похожие истории сблизили Лину и Анн-Мари. Обе надеялись, что смогут уехать из Советского Союза. В июле 1944 года, после бесславного марша пленных немцев по улицам Москвы, Анн-Мари обратилась во французское консульство с просьбой установить контакт с ее семьей через дипломатическую почту. Лина тоже пошла в посольство и договорилась об отправке и получении зарубежной корреспонденции. Однажды они присутствовали на приеме в честь Мориса Тореза, секретаря Французской коммунистической партии, который всю войну провел в СССР. Вместе с Коминтерном он был эвакуирован в Уфу. Сохранилась фотография, на которой изображены две дамы, стоящие на балконе второго этажа, – блондинка и брюнетка. Высокая блондинка Анн-Мари прислонилась к изящной угловой колонне, чуть прищурившись от яркого весеннего солнца. Лина стоит в тени, повернувшись лицом к подруге. Поза изящная, макияж изысканный, некогда модную французскую шляпку украшает вуаль, а в волосах цветок.
Лина вспоминала, что из них двоих Анн-Мари была гораздо более кокетливой и любила пофлиртовать на посольских приемах. Анн-Мари нашла серьезную поддержку в лице Ролана де ла Пуапа[441], летчика-героя из полка «Нормандия-Неман», воевавшей с нацистами на советско-германском фронте. Благодаря его помощи Анн-Мари разрешили связаться с семьей, и в июне 1946 года с французским паспортом и билетом она поднялась на борт самолета, вылетевшего в Париж. Ее муж, Вайнштейн, посоветовал ей покинуть Советский Союз, хотя понимал, что уже никогда не увидит ее и дочерей. Лина навестила Анн-Мари за месяц до отлета и сказала: «Итак, моя милая Аннет, через месяц я получу визу, и мы встретимся в Париже!»[442]
Для Лины роль Ролана де ла Пуапа должен был сыграть Станислав Жюльен, французский дипломат или, возможно, военный офицер, работавший в Москве до июля 1945 года. Не исключено, что это был тот самый француз, который вызвал ревность американца из Красного Креста, прислав Лине розы. Жюльен обещал помочь ей уехать из Советского Союза, но не сдержал обещания. Разочарование было жестоким. По возвращении во Францию он тут же прервал с ней отношения, правда, перед этим выполнив одну ее просьбу: навестил ее мать и отдал фотографии, которые Лина попросила передать. Сохранились несколько снимков, сделанных Станиславом в 1944 году, – на них Лина и Жюльен запечатлены в квартире на Чкаловской улице. На фотографии неулыбчивый, седовласый мужчина среднего возраста, в очках в тонкой проволочной оправе и в мятой белой рубашке. Взгляд у него прямой и открытый. Возможно, к неудовольствию Жюльена, его отношения с Линой были чисто платоническими. Тем не менее после отъезда во Францию Жюльен вдруг начал осторожничать – попросил Лину писать ему в Париж на абонентский ящик, а не на домашний адрес, и затем внезапно пропал. К концу жизни Лина смутно припоминала француза, у которого во время войны был скандальный роман с московской переводчицей, но имени его Лина не назвала. Возможно, это был тот самый таинственный Станислав Жюльен.