Благодаря Ольге Лина могла не только читать и писать, но и говорить по-русски, и это помогло ей войти в мир эмигрантов, имеющих связи с влиятельными и состоятельными людьми, многие из которых были яркими личностями – и среди них три Веры. Во-первых, Вера Данчакова. Во-вторых, Вера Джонстон, богатая светская львица, принимавшая участие в оказании помощи России во время Первой мировой войны; она брала уроки пения у родителей Лины и делилась с Ольгой новостями о родине. У Джонстон были впечатляющие связи в демократической политической организации, известной как Таммани-Холл[29], но гораздо большее впечатление на Лину произвело необычное, можно сказать причудливое, сочетание национальностей и взглядов среди родственников Джонстон. Ее мать была писателем-фантастом, известной в России благодаря рассказам о детях со сверхъестественными способностями. Увлечение сверхъестественными явлениями в мрачный период заката русского царизма затронуло ее тетю, Елену Блаватскую, ясновидящую и спиритуалистку, основавшую Теософское общество. По слухам, она демонстрировала удивительные экстрасенсорные способности и приобрела много поклонников в Соединенных Штатах. Теософия не привлекла Лину, но позже она станет горячей поклонницей Мэри Бейкер Эдди[30] и ее Христианской науки.
Вера была замужем за Чарльзом Джонстоном, который тоже произвел на Лину большое впечатление. Он был видным специалистом по санскриту, и его перевод индуистского священного писания Бхагават-гита стал классическим вариантом для новообращенных. До встречи с Верой в Англии, лондонском доме ее тети Елены, и переезда в Соединенные Штаты, в 1888 году Джонстон некоторое время работал в Индии. Там он заразился тропической малярией, после чего уволился по состоянию здоровья и вернулся в Европу, где стал ученым и писателем.
В Соединенных Штатах в 1908 году он работал преподавателем в Висконсинском университете, преподавателем в русской семинарии в Нью-Йорке, а с 1918 по 1919 год даже в Управлении военной разведки. Чарльз утверждал, что знаменитый поэт Уильям Батлер Йитс является его давним другом; они вместе ходили в школу в Ирландии, где их сблизили общие религиозные взгляды. В 1914 году, через Чарльза, Лина познакомилась с Йитсом, который приехал в Нью-Йорк с лекциями. По ее словам, он был «краснолицый» и держался как истинный «хозяин положения»[31].
Чарльз обожал Лину. Он называл ее то «кнопкой», то baala, что в переводе с санскрита означает «малышка». Его жена, которую Лина запомнила как старомодную русскую матрону, относилась к девочке холодно и не скрывала, что устала от мужа – так же, как и он от нее. Они были театралами и приглашали Лину с родителями на оперетты Гильберта и Салливана