. Переговоры прервались, когда Лина обнаружила, что прижата к столу, – к тому моменту ей уже не хотелось спорить.
Однако мать воспитала Лину в строгих правилах, о чем она не стеснялась лишний раз напомнить. Однажды вечером, выйдя после сеанса из кино, Сергей довел Лину только до входа в метро на Таймс-сквер, поскольку хотел поскорее вернуться в отель Calumet, чтобы закончить какую-то работу. Лина, вместо того чтобы попрощаться и сесть в поезд, взбежала вверх по лестнице, догнала Сергея и устроила ему настоящую взбучку за то, что обращается с ней, будто с уличной девкой: «Ты знаешь, сколько сейчас времени? Маме станет плохо, если она узнает, что ты не проводил меня! У меня не хватает воображения, чтобы представить, с какими женщинами ты общался!»[73] Пристыженный Сергей попросил прощения и, вызвав такси, довез Лину до дома.
В первые недели ухаживания Лина испытывала двойственные чувства. Оставаясь с Сергеем наедине, она ощущала неловкость, но приходила к нему все чаще и чаще. Из-за этого приходилось врать матери. Сергей же пытался сдерживать низменные инстинкты и осваивал искусство романтических ухаживаний. В его дневнике есть запись о первом мимолетном поцелуе (2 ноября) и нескольких часах, проведенных наедине в доме у Сталя (9 ноября). Сергея грела мысль, что эта восхитительная женщина именно та, которую он долго искал. Но когда подавляемые мысли брали верх, Сергей рассматривал Лину всего лишь как очередное завоевание и отслеживал, словно сторонний наблюдатель, как постепенно слабеет ее сопротивление.
Он продолжал поддразнивать ее. Когда Лина отказалась провести с ним вечер, он язвительно заметил, что найдет ту, которая не откажется от приглашения. На следующий день Лина позвонила и спросила, с кем он провел вечер; Сергей отказался отвечать на этот вопрос. Стараясь наладить отношения, она сказала, что зайдет к нему днем, но позже позвонила и отменила визит, а потом перезвонила еще раз, чтобы извиниться. В начале декабря он уже понял, что Лина его обожает. 9 декабря он написал в дневнике: «Давно уже никто не любил меня так, как, похоже, любит эта милая девочка»[74]. Наивная, влюбленная Лина терпела безобидные поддразнивания, потворствовала его капризам и готова была поддержать всегда и во всем. Ей хотелось быть больше чем восхитительной спутницей, очаровательной болтушкой; но Лина пока сама не знала, какую роль сможет играть в его будущем. А будущего без Сергея Лина не мыслила, поскольку была влюблена и в художника, и в его искусство. Лине нравилось, как самоотверженно Сергей отдавал себя искусству, презирая будничную рутину, ведь такими же качествами обладали ее родители. Конечно, подобная жизнь нелегка, но Лина и не стремилась к покою.