Вернувшись на Манхэттен, Лина подробно рассказала матери о том, как провела день. Ольга, всегда с подозрением относившаяся к ухажерам дочери, решила, что у нее нет иного выхода, кроме как самой оценить Сергея, и пригласила его на обед. Сергей вел себя безупречно; он делал комплименты Ольге, с удовольствием слушал ее рассказы о России и делился своими историями. Он окончательно покорил ее, когда поделился тревогами о судьбе матери. Приглашения на обед следовали одно за другим, и Лина заставляла Сергея принимать их, чтобы соблюсти приличия. Отец Лины высказал свое мнение намного позже, после того как услышал музыку Прокофьева. «Девочка моя, – сказал Хуан дочери в конце жизни, – понимаешь ли ты, что вышла замуж за гения?» Однако перед свадьбой он попросил ее напомнить человеку, который просит ее руки, что она «воспитана, как и подобает молодой девушке»[71].
Ольга позволила дочери встречаться с Сергеем, но только у них дома и в ее присутствии. Лина нарушала запрет матери; иногда они с Сергеем ходили на прогулки, в ресторан или в театр. Когда у Сергея было свободное время, а Лина не могла с ним встретиться, он играл в бридж или в шахматы в Манхэттенском шахматном клубе на пересечении Бродвея и 71-й улицы. Кроме того, оба любили ходить в кино, предпочитая картины о любви, в которых непременно присутствовал конфликт между высшими и низшими классами. Перед сеансом показывали один или два комедийных скетча и выступал оркестр, в программе которого были классические произведения, такие как «Венгерская фантазия» и увертюра к опере «Вильгельм Телль». Лина не опасалась появляться с Сергеем в публичных местах, но в его гостиничные апартаменты идти боялась. Отель Calumet находился на Западной 57-й улице между 8-й и 9-й авеню – не самый престижный адрес. Район пользовался популярностью у художников, несмотря на то, что это место облюбовали куртизанки – а может, как раз по данной причине. Лина часто посмеивалась над обшарпанной обстановкой номера, но плата за него составляла всего 15 долларов в неделю вместе с сервисом – дешевле в Нью-Йорке было не найти. Комнаты были достаточно светлыми; в одной из них стояло взятое напрокат пианино.
Лина боялась приходить к Сергею одна. Он был не из тех, кто довольствовался романтическими встречами; у него не хватало терпения на обычные ухаживания. Сначала Лина приходила только тогда, когда у него были гости. Когда он, наконец, уговорил ее прийти одну, Лина купила вуаль, чтобы закрыть лицо. Но единственное, чего она добилась, – позабавила продавца. Как только дверь закрылась, и они с Сергеем остались одни, Лина разволновалась, стала отбиваться и говорить о девичьей чести. «Ты понимаешь, что делаешь?» – «Все так делают… ну, большинство». – «Но молодые девушки не должны этого делать» – «Они только говорят, что не должны»