– Это просто шикарно! – Она с безумным взглядом метнулась к Беру, вцепилась в шерсть на лице, осмотрела когти (Бер даже обрадовался, что из-за повышенной волосатости не видно, как он покраснел) и скомандовала: – Сядь где-нибудь у стены. Я сейчас! Тебе же все равно нужно немного отдохнуть, правда ведь? Какая разница где, прислонись спиной к косяку, так будет удобнее, и смотрится поза удачно.
Бер замер, но команду выполнять не стал, чем сильно разозлил вернувшуюся с планшетом и листами художницу.
– Эй! – возмутилась она. – У тебя когти короче стали и шерсть почти пропала! Я не успею, давай быстрее!
– Скоро все пропадет, и я стану… – Бер запнулся, не рискнув сказать слово «нормальным».
– Какого же фига ты стоишь?! Быстро, пошли в комнату к Раде, там освещение хорошее! Мне нужно срочно нарисовать. Всегда мечтала, но даже не думала, что привалит такая удача… Ты не представляешь, насколько красив! – с совершенно нездоровым энтузиазмом воскликнула девушка и тут же, смутившись, виновато добавила: – Может, тебе больно? Хочешь, таблеточку принесу, только ты, главное, посиди чуть-чуть, хорошо? Вон там, в дверном проеме, если можно, и взгляд сделай задумчивый и несчастный… впрочем, он и так у тебя такой, какой нужно.
– Рыжая… – нерешительно заметил Бер, жалея, что водолазка пришла в полную негодность и ее пришлось выкинуть в мусорное ведро. Ладно хоть джинсы уцелели. – Ты понимаешь, что это нельзя будет показывать?
– Это нужно показывать, – закусив губу, уверенно заявила художница, не отрываясь от работы. – Никому в голову не придет, что подобное может быть на самом деле. Не фотка же… поэтому сиди, не нервничай… Я тащусь от твоих шрамов и окровавленных бинтов. Это будет мой лучший портрет.
– И тебя не пугает? – Бер дернул плечом, чувствуя себя крайне беззащитным. Меньше всего он желал позировать с обнаженным торсом. Он наедине с собой-то предпочитал не раздеваться.
– Нет… у всех свои секреты… поверь.
– А…
– Не дергайся, свой я тебе тоже расскажу и покажу. Так и быть – баш на баш, но только после того, как дорисую. А сейчас, умоляю – не шевелись! И если будешь хорошо себя вести, в порыве невиданной щедрости даже подарю тебе частичку своей тайны…
Заинтригованный обещанием, Бер послушно замер. Накатила усталость, он привалился к косяку и, опустив голову, ненадолго прикрыл глаза. Как ни странно, Рыжая не возражала, поэтому получилось даже чуть-чуть вздремнуть.
Рада медленно открыла глаза, плохо понимая, где находится. Последнее, что она помнила, – это догорающий в судорогах Алекс и черная струя удушающей силы. Но сейчас было тихо, спокойно и привычно. Девушка немного повернула голову и узрела удивительную картину. На полу у двери сидел Бер, одетый в одни грязные, местами рваные джинсы. У него почти исчезла шерсть с лица, а раны были неаккуратно замотаны бинтами и смотрелись гармонично на его покрытом старыми шрамами торсе.