– Гриша! – сказал я. – Так какого же мы с тобой черта?.. Надо просто проверять эту машинку каждый день. Все время ее проверять! И как только заработает – все бросать и бегом к майору!.. Ангелы, да? Охотиться за вами, да? Ну, давайте-давайте… Вы – за нами, а мы – за вами!..
Я уже был крепко взвинчен и расхаживал перед скамейкой, говоря без остановки.
– Брось, Гриша! – убеждал я его. – Чтобы два таких мужика – да не выкрутились? Со мной, Гриша, не пропадешь! Ты, главное, Гриша, не робей!
Домой мы вернулись часам к пяти.
– Да! – вспоминал я перед самой калиткой. – Ключ-то забери. И не оставляй больше…
Слова мои поразили Гришу Прахова. Он взял у меня ключ от своего шкафчика, стиснул его в кулаке, а кулак прижал и груди.
– Минька, – сказал он. – Можно, я задам тебе один вопрос?
– Ну, задай.
– Зачем я вам нужен?
Ничего себе вопросец!
– А черт его знает, – честно ответил я. – Вроде привыкли уже к тебе…
Дома нас ждал сюрприз. Заходим мы с Гришей в большую комнату, а на диванчике – рядышком и чуть ли не за руки ваявшись – сидят мать и Люська, обе заплаканные.
Увидев Гришу, Люська вскочила, вскрикнула и кинулась к нему. Я, конечно, посторонился – того и гляди затопчут.
– Я так и знала, я так и знала!.. – всхлипывала Люська, вцепившись в бедного Гришу. – Я же чувствовала – что-то случится!..
Интересное дело, вяло подумал я. Мать – чувствовала, Люська – чувствовала… Один я ничего не чувствовал.
– Я его посажу! – всхлипывала Люська. – Я его посажу!..
– Кого? – спросил я.
– Бехтеря, кого же еще! – ответила за нее мать. Тоже всхлипывая.
– Какой Бехтерь, чего вы плетете? – сказал я. – Бехтерь к нему и близко не подходил.
Люська уставилась на меня бешеными зелеными глазами.
– Не подходил? А лоб почему разбит?
– Так это не Бехтерь, – объяснил я. – Это я ему рейкой заехал.
– Как? – в один голос сказали мать и Люська.
– Случайно, – буркнул я и пошел спать, хотя солнце только еще собиралось садиться. Пусть сами как хотят, так и разбираются.
Добравшись до койки, сел и долго смотрел на шнурки кроссовок – не было сил нагнуться и развязать… Но Люська-то, а? Ишь как вскинулась! Это потому, Люсенька, что у тебя никогда никого не отнимали… Надо же – сама прибежала!..
Мне снилось вчерашнее сражение в старом сквере. Вернее, даже не само сражение – всего один момент: я сижу в проломе, стискивая штакетину, а они уходят – два ангела и Гриша между ними, – и серый полусвет льется им навстречу, и это уже не люди, а три плоских колеблющихся силуэта… Я заставляю себя броситься за ними – и не могу. Вот ведь какая штука: наяву не испугался – во сне боюсь…