– Что вы…
– Будете кричать, сорвете голос, – накрыв рукой мое возмущение, прошипел лорд Тьер. – К тому же здесь нет никого, кто мог бы вас услышать, а лично мне ваши стоны абсолютно безразличны!
Я судорожно всхлипнула и просто закрыла глаза – выражать неприятие ситуации иными действиями не было ни сил, ни возможности…
Рука лорда соскользнула с моих губ, погладила по щеке и оставила мерзнуть и смущаться, а еще страдать от чувства полнейшего бессилия.
– Прекратите терзаться моральными принципами, – неожиданно мягко произнес магистр Тьер, – мне в своей жизни пришлось повидать многое, даже роды однажды принимал.
Я распахнула глаза, удивленно глядя на лорда-директора, тот улыбнулся и продолжил, вымачивая попутно полотенце в тазу:
– Дело было в Дармане, мы двигались позади наступающих войск противника, занимаясь… – Он усмехнулся, и на сей раз невесело. – Это как охота за косяком уток. Вот летит косяк… – Теплое мокрое полотенце легло на мою грудь, и магистр начал осторожно растирать кожу. – Глупый охотник убьет вожака, и испуганная стая разлетится, а умный начнет отстрел с последней утки. И будет отстреливать одну за другой, да так, что остальные ничего не заподозрят. Вожак гибнет в последнюю очередь. Вот примерно так действовали и мы – вражеские войска шли навстречу нашим, а мы двигались позади, методично сокращая их численность.
Полотенце вновь вернулось в таз, было смочено, выжато и на сей раз расположено у меня на животе… И самое удивительное, там, где магистр прикладывал его, холода уже не ощущалось, только странное, чуть покалывающее тепло.
– Так вот шли мы, – осторожно растирая пальцами, продолжил лорд Тьер, – и наткнулись на лесную деревеньку оборотней.
Его пальцы замерли, дыхание прервалось на мгновение, резкий поворот головы, и отвернувшись от меня, лорд-директор вгляделся в… шкаф. Несколько секунд, и осипшим голосом он продолжил:
– Оборотни оказались из нестабильных, подверженные…
Пальцы вновь вернулись к массированию, но тут же остановились.
– Бездна, – прошипел лорд Тьер, – это в сотни раз хуже, чем с той эльфийкой!
Он сорвался с места и стремительно покинул спальню.
Откровенно говоря, я этому была очень рада, и едва шаги магистра стихли в дали этого немаленького дома, попыталась подняться. На удивление, у меня это даже получилось, и, завернувшись в одну из лежащих в стопке простыней, я, пошатываясь, встала. Эта маленькая победа радовала ровно до хлопка входных дверей, быстрых шагов и грозного окрика вернувшегося магистра:
– Лежать, кому сказал!
Я села. На пол. А едва лорд-директор направился ко мне, посерев от злости, испуганно взмолилась: