…Она впопыхах заскочила домой за коньками. Нужно было поторапливаться, чтобы успеть туда и обратно, прежде чем мама придет с работы. Уже подбегая к подземному переходу, Маша сообразила, что школьную сумку стоило оставить дома. Но решила не возвращаться.
Она проехала несколько остановок на метро, дальше нужно было пересаживаться на маршрутку. И здесь, в маршрутке, началось. В животе образовалась ледяная пустота. Голова, наоборот, наполнилась чем-то горячим и, казалось, разбухала с каждой минутой. Горло сделалось сухим, как наждак, а ноги мягкими, точно у набитой синтепоном куклы. Во всем теле что-то мелко затряслось – наверное, пресловутые поджилки.
Низкое, вытянутое, расцвеченное неоном здание школы олимпийского резерва стояло в ста метрах от остановки.
«Чего бояться? Абсолютно нечего, – уговаривала себе Маша. – Не умрешь же ты оттого, что задашь вопрос. Нет в этом ничего страшного!» Но ватные ноги уговорам не верили и предательски укорачивали шаг, словно их одолевал паралич.
На входе сидел охранник. К счастью, ничего у нее не спросил и вообще не обратил на нее внимания. Дверь напротив входа была раскрыта настежь, оттуда доносились удары лезвий о лед и мужской голос – видимо, тренера. Принужденно, как спутанная лошадь, Маша прошла по коридору и остановилась за занавеской, собираясь с силами. Собственно, собираться было не с чем – никаких сил не осталось.
«Балда трусливая. Перед смертью не надышишься», – она пыталась разозлиться, чтобы заставить себя сделать последний шаг.
Дрожащей рукой взялась за занавеску, отчаянно шагнула вперед… и столкнулась с кем-то, кто в этот самый момент собирался выйти в коридор. Маша подняла глаза…
Перед ней стоял Сергей Волков.
Глава 7 Экзамен на выносливость
– Здравствуйте, – пискнула Маша.
– Здрасте, – откликнулся Волков.
Маша попыталась припомнить проникновенные слова, которые придумала накануне. Но паралич с ног перекинулся на язык. А с языка на мозг. Она-то собиралась говорить с обычным человеком и никак не рассчитывала наскочить на мировое светило! И понесла нечто совершенно невразумительное:
– Я хотела… Понимаете, я сейчас нигде как бы, только сама, в общем, я хотела спросить, можно ли, то есть хотела узнать, как принимают в…
– Вот здесь, на лавочке, пока что посиди, – не дослушал Волков. – У меня занятие еще пятнадцать минут.
Маша сидела за занавеской на низкой скамеечке. Предавала себя анафеме за мегакосноязычие, дырявую память, из которой напрочь выдуло отрепетированную речь, и куриные мозги, что она безуспешно напрягала, силясь придумать новую.