Любила Маша и фильмы с Энтони Хопкинсом. Хотя ни один из них не значился в заветном списке, сам Хопкинс ее завораживал. Ей казалось, что в нем есть какая-то высшая мудрость и что он понимает о жизни нечто очень важное.
…Под конец третьей четверти зачастили контрольные. Маша через пень-колоду пыталась к ним готовиться, но не могла усадить себя даже за шпаргалки: мозги намертво заклинило на «Хрустальном коньке», который, как огромный магнит, притягивал все без остатка душевные силы. И Маша начала избегать контрольных. Сперва осторожно: если контрольная была на первом уроке, намного опаздывала и выдумывала всякие форс-мажоры, начиная с будильника, который почему-то не прозвонил, и заканчивая поездом, постоявшим двадцать минут в тоннеле. Потом стала «заболевать» – проще говоря, прогуливать. С утра вместе с мамой выходила из дома и доезжала с ней до кольцевой, где должна была пересесть на другую линию. Но вместо этого переходила на противоположную сторону платформы и ехала обратно. Забрасывала домой школьную сумку, брала коньки и тренировалась на катке возле дома, уже не замечая непрошеных зрителей, тыкавших в нее пальцами. Правда, каток в конце марта растаял, а для роликов было пока рано, но Маша не угомонилась – продолжала заниматься дома, на полу. В последнюю неделю перед «Хрустальным коньком» она интуитивно почуяла какую-то опасность. Слишком уж часто она пропускала по одному дню – не заработать бы себе на голову лишние неприятности. И Маша дала себе слово больше не рисковать и не пропустить ни единого урока. Ей казалось – если всю неделю она с виду дисциплинированно будет ходить в школу, то и на соревнованиях выступит удачно.
Глава 15 «Тройка назад-наружу»
После уроков в пятницу, накануне «Хрустального конька», Маша торопливо одевалась, чтобы вовремя поспеть на последнюю репетицию. И вздрогнула, услыхав:
– Климова! Поднимись-ка в мой кабинет.
Это была завуч.
– Сейчас? Извините, но я очень спешу…
– Уж не знаю, куда ты спешишь, на свидание с кавалером или еще с кем, – язвительно сказала завуч. – Но сегодня тебе придется задержаться. У меня к тебе серьезный разговор.
Они зашли в кабинет. Завуч заперла дверь, молча указала Маше на стул. Сама уселась в кресло напротив, нога на ногу. Вся эта прелюдия говорила, что разговор будет действительно серьезным.
– Что происходит? – отчеканила завуч. – Почему ты перестала учиться?
– Я не перестала, – сказала Маша. Кровь мгновенно прилила к лицу, забилась в висках, горячо запульсировала под веками.
– Почему у тебя столько пропусков? Ольга Николаевна (так звали Машину классную) составила список. С конца третьей четверти ты пропустила десять дней. Ты болела?