— Я требую больше уважения к суду, — это встрял прокурор.
— Нимбом своим подавись, бюрократ и буквоед бескрылый. Тебе слова не давали.
— Да как ты смеешь так разговаривать с представителем…
— Смею, и еще как! Ты не Истина, чтобы…
— Молчать! — взревела Судия страшным голосом. — Молчать! Ангел Петр, вы можете говорить по существу, не отвлекаясь на оскорбления своих оппонентов?
— Нижайше прошу прощения, Ваша честь, но они сами начали…
— Мы ничего не начинали!
— Нет, начинали!
— Прекратить балага-а-а-ан!! Тишина в зале! Тишина в суде! Молчать! — молоточек с треском ударился о дерево и одновременно грянул гром.
Он прогромыхал пару раз, кто-то жалобно пискнул, и воцарилась тишина.
Раздраженно Судия спросила:
— Хватит или еще добавить?
— О, Ваша честь, хватит, ради богов… — взмолилось обвинение.
— Я могу продолжить? — как будто не его сейчас шарахнуло молнией, вопросил Петр, невозмутимо смахивая обгоревшую челку с лица.
— Сколько угодно.
— Так вот, занявшись своей подопечной вплотную, я понял, что дело нечисто. Я пошел к своему другу Кассу и одолжил у него…
— Полное имя, пожалуйста.
— Формалисты… какие кругом формалисты. Одолжил у ангела первого ранга Кассиопея увеличительное стекло для рассмотрения ауры девы Миранды в подробностях. И что бы, вы думали, я обнаружил?
Повисла драматическая пауза, которую прервал сухой голос прокурора:
— Вы нам детективный роман читаете или по делу излагаете? К сути переходите.
— Какой же ты, Грема, сухарь неромантичный.
— Геннарий Васирьевич, пожалуйста. А за романтикой — в отдел амуров.
— Пожалуйста, вредина. Итак, что бы вы думали, я обнаружил, господа дорогие? А то, что на земную деву Миранду Новикову наложено столько проклятий, сколько на боге Смерти и Лжи нет. На ауре живого места не найдется для нового заклинания, она на лоскуты изодрана и изъедена проклятиями, как древняя шерстяная шаль — молью. Я еще удивился, как девушка жива до сих пор с такой кармой. По идее, там проклятий и мамонта убить бы хватило, не только хилого человеческого заморыша. Поразмыслив, я пришел к выводу, что следуя нашим правилам…
— Кстати, прошу заметить, очень справедливым и полным! — вставил голос ангела Кассиопея.
— Да заткнись ты, Касс!
— Это я в качестве дополнения…
— Нечего меня дополнять. Так, о чем это я? Ах, да. Так вот, следуя нашим Правилам о сохранении жизни и здоровья подопечных во что бы то ни стало, я решил прибегнуть к крайним мерам, которые этими же правилами — неужели только я заметил здесь противоречие? — запрещены. Нет, вы вот скажите мне на милость, как я должен охранять свою подопечную, если та в принципе неохраняема? Она ж несчастья к себе притягивает, как дверь, облитая валерьянкой — кота, то есть постоянно и очень сильно. Если я, как и остальные ангелы-хранители, буду придерживаться политики невмешательства, так и должность потеряю вместе с этой девой. Вы же меня потом опять судить будете за неисполнение рабочих обязанностей. Это, собственно, три.