Участок представлял собой мрачное двухэтажное здание из черного кирпича, построенное еще в довоенное время гномами-невольниками. Маленькие окошки, плоская крыша и двери в полчеловеческого роста — Мира как увидела это торжество безумной архитектуры и зодчества, так стало ей дурно при одной мысли о том, что потолки в этой обители скорби столь же низки.
Но этого просто не может быть, тут же поспорила девушка сама с собой, ведь здесь работают — она доподлинно знала — люди нормального роста, уж они-то никак не смогут высидеть, согнувшись пополам, в помещении полный рабочий день. Значит, внутри все в порядке.
Выпрямив спину и приняв самый безмятежный вид, девушка подошла к сторожу, сидевшему в небольшом предбанничке и зорко поглядывавшему в окно.
— Добрый день, мне назначено.
— Куда? Когда? К кому? Зачем? — выпалил старичок в одно слово, так невнятно и глухо, что Мире пришлось сунуть ухо в окно, чтобы расслышать.
— Сюда мне, куда конкретно, понятия не имею. Когда? Сказали, чтобы с утра была как штык, богиня их знает, во сколько именно. К кому… так, дайте-ка вспомнить… одного, кажется, Тим звали… рядовой Тим Брайт, — имя вспомнилось неожиданно легко. — Второй — толстый такой, напарник его, сержант какой-то… ну толстый, помню, а как фамилия, нет. Вы уж простите. А зачем… так показания снимать с меня будут…
Старичок слушал веселое чириканье Миры с оловянными глазами и, судя по всему, из сказанного уловил только последние несколько слов. Строго взглянул на нее из-под кустистых бровей, повел шишковатым носом:
— Это ж ты непотребство пришла творить сюда, прошмандовка этакая? Кто ж тебе чего тут позволить с себя снимать, а? Тут идейное заведение, а не притон какой. А ну пошла отсюда! — И даже со стула вскочил там, за стенкой, в порыве праведного негодования и обиды за "отчий" дом, а может за ручкой потянулся, учитывая его следующие слова? — А уж коли придет охота снять чего-нибудь интересное, так мы всегда вам рады, но по другому адресу… написать?
Мира рассмеялась и погрозила ему пальцем:
— Какой вы, однако, шалун! Не поняли меня совсем, все мыслишки какие-то скабрезные у вас. А возраст-то, поди, не для шалостей уже! — И резко сменила тон: — Говорю еще раз, хрыч старый, дело у меня. Зови рядового Брайта, пусть сам за меня рассказывает, чего они там снимать с меня хотят.
Дед некоторое время пускал дым из ноздрей, пыхтел и ерепенился, но куда-то позвонил. Через две минуты на пороге показался рядовой Тим Брайт — такой же нескладный, особенно в дверном проеме в согнутом пополам виде. Глаза красные, не выспавшиеся, вид встрепанный, как у воробья, которого спугнули во время принятия водных процедур в луже.