Нежно глядя на нее, он заправил прядь волос ей за ухо:
– Давай просто целоваться.
Его беззаботный тон только все портил.
– Мы… Я не могу.
Билл прислонился к кухонному столу:
– Такой ответ меня не устраивает.
Грейс посмотрела на него в упор:
– Деймон полностью отдавался военной службе. Семья была для него на последнем месте. Я не желаю сходиться даже временно с подобным человеком.
– Я не такой, как Деймон. Вовсе нет. – Билл пригладил волосы. – Не скажу, что горжусь этим, но я чаще всего геройствую, чтобы закадрить девушку.
– Ты пожарный и горный спасатель. Ты спасаешь людей.
– Я делаю свою работу. То, чему я обучен.
– Ты обожаешь рисковать. Это у тебя в крови. Ты рискуешь ради других людей. Как Деймон.
– Мы рискуем, но принимаем все меры предосторожности. Не сравнивай это с боевыми действиями. Деймон был патриотом, одним из немногих, кто готов лишиться жизни ради благополучия других людей.
– Но он был нужен нам с Лиамом дома.
– Я уж и не помню, сколько раз думал то же самое о своем отце. Ты заставила меня вспомнить о том, что говорила мне мать. Она твердила, что мой отец работает ради нас. Что его работа позволила нам остаться в Худ-Хамлете и жить безбедно. – Билл держал Грейс за руку, поглаживая ее большим пальцем. – Ты не чувствовала, что семья для Деймона на первом месте. Но разве не ради тебя и таких, как ты, он рисковал жизнью?
– Я никогда об этом не думала. Он был человеком чести и слова. Военный долг был для него важнее любви. – У нее сжало горло. Она высвободила руку. – Я знала: он выполняет важную миссию, но все равно ощущала, будто мною пренебрегают. Словно я и Лиам не имели для него значения. – Грейс говорила торопливо, стараясь сказать обо всем, что таила в душе многие годы. – Почему я говорю об этом тебе? Я не могла во всем этом признаться своему мужу.
– Может, ты призналась бы, если бы он был жив.
– В том-то и дело, что не призналась бы. Мы с ним служили в армии вместе. Каждый играл свою роль. Я не хочу, чтобы это повторилось.
Билл ответил как ни в чем не бывало:
– Тогда просто наслаждайся Рождеством и неделей горячих поцелуев со мной.
Звякнула микроволновка. Грейс достала тарелку, взяла вилку и салфетку и положила их на барную стойку.
– Мы останемся на Рождество. Но о большем не проси.
– Ты не можешь или не хочешь?
– Какая разница?
– Огромная. – Билл встал перед ней, глядя на нее в упор. – Я не подозревал, что ты трусиха, Грейс.
Она вздрогнула:
– Чего, по-твоему, я боюсь?
– Понятия не имею, но я вижу твой страх.
– Ты говоришь ерунду. – Она указала на тарелку с дымящейся едой. – Ешь.