Виссарион чихнул, а потом и зевнул. Пелагея прервала рассказ и перехватила малыша удобнее для него. Похоже, сон наступал на ребёнка с неодолимой силой, и мешать этому стоило. Понизив голос, женщина всё же решила завершить рассказ прямо сейчас:
– Сама я – обычная. Просто мне было дадено Знание. Давным-давно. Так уж получилось, что в обмен на великое горе я познала Мир. А он – меня. Вот так и живу, помогаю всем, кому необходимо, это моя стезя. Понимаете, я вижу мир и его жителей. И вижу не просто глазами, но и душой. Вы ведь знаете про ауры, сейчас все о них знают, это уже каждая собака слышала. Так вот – у всех своя аура. А у таких, как я, и у Людей – уходит в синеву, и чем глубже цвет, тем глубже обладатель в суть Мира погружён. А ваш Виссариончик – вы сами видели, глубже уж и некуда. Да и в ауре у него следочки других сущностей видны, что богам присущи. Ну, таких раньше богами считали. Вот, а верева эти, что в небо уходят, это и есть каналы, по-настоящему, и через них сын ваш к такому доступ имеет, что мне даже страшно представить, скуден мой разум супротив такого.
Мария не выдержала и перебила женщину, приблизившуюся к больной теме.
– Так что же дальше-то? Что у него за приступы, как их лечить? Пелагея, он ведь неживой, когда…
– Ох, Мария, Мария… Да скажу я сейчас, скажу. Ведь и начала уже, о том и говорю сейчас. Так вот, Виссарион малыш ещё, пусть и необычный, но всё равно младенчик неразумный. Не может он пока всё это видеть и понимать, но ощущать-то – ощущает. И лезет в канал по неразумию, и тогда его уносит в далёкий океан мирового знания. Вот и плавает, как головастик лягушиный – туда ткнётся, сюда. Там отщипнёт, там потрогает. А так как маленький ещё, то весь и уходит, в теле лишь дух остаётся. Но вы не бойтесь. Он у вас из настоящих, ничего с ним не случится. Я бы – сгорела, а он там свой.
Пелагея прервалась. Виссарион поворочался и сыто чмокнул губами, уже во сне. Он лежал у неё на руках и спал, маленький и такой беззащитный.
И улыбался чему-то во сне. Не улыбнуться в ответ было выше всяких сил.
– Я ему могу помочь чуть-чуть, всё-таки я гостья старая в этом мире. Он перестанет после этого уходить, но изредка будет спать, как убитый. Да, просто всё станет происходить во сне. Смотрите сами. Оно, как бы, и так ничего страшного с ним не происходит, просто неприятно видеть такое, я понимаю.
Пелагея смотрела на Марию и Игоря, ожидая их решение. Они переглянулись, словно ища ответ в глазах друг у друга. И Мария сделала выбор.
– Сделайте, как говорите… это ведь не во вред?