Если бы кто-то мог видеть невидимое, то его взору предстало бы нечто. Аура Розы, ярко голубая, пронизанная сетью фиолетовых звёзд, окутала сейчас и тело юноши, лежащего безжизненно на больничной койке. И в этом синем великолепии совершенно потерялось его собственное бледное мерцание, не имеющее вообще никакого цвета.
Сознание Розы витало в нигде и в никогда. Если бы она знала, что увидит, то, возможно, и отказалась бы, несмотря на все принесённые клятвы.
То, что было раньше братом Кайзера и мелким детдомовским проказником по имени Валера, витало в безбрежном море застывшего времени. Вокруг него не было ничего, да и не могло быть, потому что из ничего возникнуть может только Ничто. А Валера сейчас и был ничем и никем. Выжженная капелька человеческого Я, не наполненная ничем и никем, не имеющая воспоминаний и мечтаний – маленькая икринка кувыркалась в вечном падении. Роза прикоснулась к ней, выискивая то, что таилось внутри, но оно молчало. Молчало, потому что было далеко отсюда.
Икринка просвечивала первозданной чистотой, выжженная демоническим огнём, следы которого Роза явственно ощущала здесь повсюду. Но демону огня уже ничего не осталось, чистота его не интересовала, и он ушёл. Но кто призвал его, натравив на тогда ещё человека?
То, что было и всегда будет Розой, азартно ухмыльнулось. Пусть всё сгорело, да. Но ведь, сгорая, что-то всегда оставляет след. Пусть даже в виде текучих теней на стенах или воде. Здесь не было стен. Не было воды. Не было вообще ничего.
Ну и что. Ведь здесь теперь есть она, и она может создать всё, что захочет.
Сосредоточившись, Роза развела руки и зашептала.
И там, где нет ничего, возникло нечто. Теперь уже в виде стен, возвышающихся из тёмной воды. За стенами, как и под поверхностью темноты, ощущалось присутствие чего-то непознанного и доныне неназванного, и Роза поспешно устремилась вдоль стен. Вдаль, туда, откуда тянулась змеящейся трещиной на стене вязкая тень событий, приведших к сегодняшнему визиту.
Огонь. Господи, Яхве всемогущий, какой огонь бушевал здесь, выжигая скверну Зла. Роза читала знаки и внутренне содрогалась от мощи того, что происходило здесь совсем недавно. От той силы, что пришла и ушла, сделав своё дело. Но ушла не вся, оставив зыбкие мостки к источнику.
Дойдя до источника, Роза охнула. И вывалилась в реал.
Услышав короткий стон, Кирилл и Грай ринулись в палату. И увидели, как медленно оседает тело цыганки, валясь от кровати вбок, на пол. Грай успел первым.
Вблизи признаки возраста предстали, как говорится, налицо. Умело укрытые дорогим макияжем морщинки усеивали уголки глаз и складки у губ, и Грай сейчас смотрел на закрытые веки, пытаясь заметить трепетание ресниц, и прислушивался к сомкнутым губам, улавливая лёгкий вдох или выдох. И не слышал. И тут его отодвинули. Грай даже не успел понять, как это произошло, но Всеволод уже укладывал Розу на полу, подложив под голову подушку, выдернутую из-под Валета.