Он тоже недавно побывал в ванной комнате, и его довольно длинная спутанная шевелюра была влажной. Темная щетина на щеках Самсона подчеркивала то, какие светлые, какие мягкие у него волосы. Серая майка давала возможность оценить его крепкое сложение и чуть покатые плечи борца. Правда, классической борьбой Самсон занимался еще в ранней молодости, а потом потерял к ней интерес, найдя себе другие увлечения. В свои совсем еще молодые годы он окончательно заматерел, но в его глазах нередко мелькали озорные мальчишеские искорки.
Когда телеведущий посетовал, что Азовское море продолжает мелеть, Самсон переключил канал и пробормотал:
— Ничего, на наш век хватит. А если что, то на Крымское побережье переберемся.
Он не задержался ни на военном фильме, ни на познавательной передаче о летчике Водопьянове, ни на концерте в студии Останкино. Несколько минут без устали жал на кнопку пульта, меняя каналы. Наконец, что-то заставило его остановиться и сделать звук громче. Темноволосый диктор с выразительным взглядом что-то быстро тараторил в микрофон. Прислушавшись, Самсон понял, что речь идет о заказном убийстве, совершенном в центре Москвы. Примерно час назад неизвестные в масках расстреляли из автоматов какого-то жирного депутата Госдумы, да еще председателя своей собственной партии. Нападение произошло возле массажного салона, где депутату разминали его дряблые старческие телеса.
— С малолетками, небось, трахался, козел вонючий, — прокомментировал Самсон.
— Ты о ком? — спросила вошедшая Марина.
Вокруг ее пышного тела было обмотано большущее банное полотенце, а второе полотенце, поменьше, она пристроила на голове.
— Депутат этот… не помню его фамилию. Жирный такой, горластый. Завалили его в Белокаменной.
— Бедный, — сказала Марина.
— Он-то как раз богатый, — успокоил ее Самсон. — Лет двадцать страну обворовывал. И что? Бабло с собой в могилу не заберешь.
— Зачем ты так? О мертвых нельзя плохо…
— Жмурам до лампочки, что о них говорят.
— Какой ты грубый! — скривилась Марина.
Напрасно она это вякнула. Самсон пожал плечами и отвернулся к телевизору.
— Не нравится, можешь убираться на все четыре стороны, — заявил он.
— Это ты мне говоришь?
— А кому еще? На Дженифер Лопес ты не тянешь. Талия толстовата.
— Ах, так?
Вспыхнув, Марина похватала свою одежду, босоножки и бросилась в ванную. Думала, наверное, что Самсон придет извинятся, но ошиблась. В силу своей профессии, он не мог позволить себе такую роскошь, как постоянная женщина. А для того, чтобы расставания проходили как можно быстрее, в нужный момент следовало лишь нагрубить отставной подружке. Так поступил Самсон и на этот раз.