Минуту… Разве на лекарствах, принимаемых ею, не должно быть написано имя доктора на этикетке?
Он знал, где Дженни хранила таблетки. Часть из них была в маленькой серебряной коробочке, которую она носила в сумочке. Остальное лежало среди его лекарств.
Да! Он нашел их, но на этикетках были написаны лишь непроизносимые названия препаратов, были также телефон и название аптеки, выдававшей ей препараты по рецепту.
Рецептов у нее было пугающе много.
Трэвис позвонил в аптеку. Он, кажется, поговорил со всеми, кто способен был говорить по телефону, но не узнал ни имени доктора, ни чего-то другого, так как закон запрещал им распространяться о пациенте.
Но должен же быть способ…
И тут Трэвис чуть не подпрыгнул от радости.
Ну конечно! Его друг Бен Штайнберг! Он сможет разузнать имя доктора Дженни у сотрудников аптеки.
Трэвис решил поехать сразу к нему в офис. Вскочив в машину, он попал к приятелю в тот момент, когда Бен уже собирался уходить.
– Бен! Мне нужно с тобой поговорить.
– Трэвис? Ты болен?
– Нет. Но мой друг болен. Мой друг… – Трэвис тяжело сглотнул. – Женщина, которую я люблю, страдает от жутких головных болей…
Бен улыбнулся:
– Ладно, пусть позвонит в мой офис и…
– Ты не понимаешь!
Бен внимательно взглянул на Трэвиса.
– Старик, – тихо произнес он, – ты ужасно выглядишь. – И после секундного колебания сказал: – Ладно, пойдем в мой кабинет, ты все расскажешь.
И Трэвис рассказал.
Когда он закончил, выражение на лице Бена было мрачным.
– Она сказала, какая именно у нее опухоль?
Трэвис покачал головой:
– Она сказала только, что она… что она…
Бен кивнул:
– Ясно. Ладно. Ты должен найти ее, но я не знаю, чем могу…
– Если я найду ее доктора, он, может быть, скажет, где она? – Трэвис залез в карман, достал пузырек с таблетками и протянул своего другу: – Я звонил в аптеку. Они отказываются сообщать имя доктора. Но, может, они сообщат его тебе?
Бен снова кивнул. Он думал о врачебной этике, о конфиденциальности пациентов и о том, что женщина по имени Дженнифер Купер совершенно точно не желала, чтобы любящий ее мужчина был с ней, когда она умрет…
Но в большей степени он думал о страхе, об отчаянии, запеленавшем глаза его старого друга.
И Бен взял телефонную трубку.
Розыски доктора Дженни также не помогли. Питер Киплинг не знал, куда она делась.
– Я бы не нарушил правила врачебной этики, даже если бы знал, где она, – ответил доктор Киплинг, – но, по крайней мере, я сообщил бы вам, что она в безопасности.
Но она не была в безопасности.
Его Дженни была в отчаянии, была одинока, и ее, скорее всего, мучила нестерпимая боль. Над ней повисла вся тяжесть смертного приговора…