Машина плавно затормозила у тротуара. Бекка вздрогнула, когда Тео положил руку ей на плечо.
– Там папарацци, – предупредил он. – Ты готова?
– Откуда мне знать, готова я или нет?
Можно ли вообще быть готовой к такому вмешательству в личную жизнь? Бекка выглянула в затонированное окно и сглотнула.
– Им нужна реакция, – ровным голосом сказал Тео. – Чем эмоциональнее ты будешь, тем лучше для них. Они скажут все что угодно, чтобы получить от тебя нужную реакцию. Все что угодно. Понимаешь?
Он был так спокоен. Так уверен в себе. Бекка почувствовала, что паника начала отступать, а пульс у нее пришел в норму. У Тео был такой вид, словно он мог спасти их обоих одной только силой воли.
Она вдруг подумала, что вся эта шумиха ему нужна. Он, наверное, сам позвонил папарацци.
И все-таки Тео придавал ей сил, потому что верил в нее, верил, что она справится. Бекка выдавила улыбку.
– Ну, что такого там может быть? – весело спросила она. – Что бы они там ни говорили, это же не обо мне, да?
Сколько раз он наблюдал, как Ларисса общается с этими людьми… Сколько раз он поражался ее врожденному умению использовать это внимание, посылать те сигналы, какие она хотела послать обществу… И сколько раз он сам имел дело с папарацци…
Уитни всегда находились под пристальным вниманием СМИ. И Тео от них узнал все о прессе и научился с ней общаться. А вот Лариссе ничего узнавать было не нужно. У нее это было в крови. И Тео не вмешивался. Даже когда пресса ополчилась против нее. А потом и против него тоже.
Но с Беккой он почти потерял контроль над собой. Ему вдруг захотелось порвать папарацци на куски. Он-то привык к настырным репортерам, а вот Бекке, надевшей большие темные очки, короткий проход от машины дался нелегко. Дыхание ее прерывалось, а еще она легонько вздрагивала всякий раз, когда они выкрикивали имя Лариссы. И все же она шла вперед. И этим мерзавцам пришлось остановиться у дверей дома, где сразу несколько швейцаров приготовились к тому, чтобы с боем не пустить их в здание, если понадобится.
– Я бы уберег тебя от этого, если бы мог, – тихо сказал Тео, взял Бекку за руку и повел к лифту. За темными очками он не мог разглядеть выражение глаз, но видел, как подрагивает ее нижняя губа.
– Но тогда какой смысл в этом обеде? – поинтересовалась она без каких-либо эмоций.
Двери лифта закрылись.
– Я понятия не имела, на что это похоже, – продолжала молодая женщина тем же ровным тоном. – Все эти камеры, люди… Их так много, и они так близко. – Она расправила плечи.
Тео было больно.
– Бекка, – снова сказал он, но она не слушала его.