Бекка вскрикнула и откинула голову назад, потом обвила ногами его талию. Тео опустил ее на кровать и опустился сам. И только тогда он начал двигаться, проникая все глубже и удивляясь тому, какая она гладкая.
Эта женщина принадлежит ему. Наконец-то…
У него появилось ощущение, что он жаждал ее целую вечность. Что она была создана только для него. Их тела можно было сравнить с ключом и замком, которые идеально подходят друг к другу. Тео показалось, что где-то внутри его щелкнул и открылся засов. И он был этому рад.
А потом страсть накрыла их с головой. Тео задал быстрый требовательный темп, и Бекка его поддержала, приподнимая бедра, притягивая его к себе, впиваясь ногтями ему в спину. Он нагнулся и стал целовать и покусывать ее шею. Бекка снова прорыдала его имя.
Тео вскрикнул и тоже достиг пика.
Много позже она пошевелилась, и он неожиданно почувствовал новый прилив желания.
Бекка хрипло и удивленно засмеялась. В ее смехе все еще слышались отголоски страсти, которую они только что разделили.
– Невозможно, – пробормотала она. – Даже для великого Тео Марко Гарсиа.
Он усмехнулся и перекатился на спину, не выпуская ее из объятий. Бекка распласталась на нем. Ее мягкие груди были прижаты к его груди, и Тео мог сколько угодно исследовать роскошные изгибы женского тела. Он принялся заново разжигать в ней огонь.
Бекка вздохнула. Ее черты стали мягче и еще красивее от удовольствия.
«Моя, – подумал Тео. – Целиком моя».
– Я же говорил, – сказал Тео, очень медленно погружаясь в нее, видя, как ее глаза темнеют от желания. – Одного раза всегда мало.
А потом он прижался губами к пухлым губам женщины и растворился в ней.
Неделя прошла в чувственном тумане. А потом плавно перетекла в следующую неделю. И когда реальность – в лице злокозненной семейки Уитни – вторглась в их жизнь, Бекка оказалась совершенно к этому не готова.
Словно она забыла, зачем приехала сюда. Словно она волшебным образом перенеслась в пентхаус, в постель Тео, а все остальное ее не касается. А может, она просто хотела, чтобы так было.
Намного проще было жить в ожидании часов, которые они с Тео проводили в постели, когда тела их тесно переплетались в безумной вспышке страсти, при воспоминании о которой она подчас содрогалась. Тео, занимаясь любовью, был безжалостен, сосредоточен и требователен. Все качества, которые бесили Бекку в нем как в работодателе, делали его феноменально искусным любовником.
Ох, чего он только не умел!
– Просыпайся, – приказал он Бекке как-то утром хриплым голосом, водя руками по ее телу, а потом проник в нее, погрузившись глубоко, с каждым движением все больше возбуждая.