Нубийский принц (Бонилья) - страница 65

— Тип со шрамами уговорил меня поставить на него сотню, но теперь я вижу, что продешевила.

— Mamma mia! — выдохнула Ирене, пожирая взглядом нубийца.

В парне было не меньше метра девяноста росту. О таких губах, полных и чувственных, мечтали все без исключения светские львицы, но ни одна пластическая операция не дала бы подобного эффекта. Дельтовидные мышцы напоминали о шедеврах мастеров эпохи Возрождения, воплощавших в камне грезы об олимпийских богах. Но лучше всего были его ноги, длинные, стройные, не слишком мускулистые, с гладкой, блестящей кожей. Череп нубийца был гладко выбрит, запястья и колени туго забинтованы, желтые шорты ловко охватывали упругие ягодицы. Я вспомнил, как Гальярдо определил истинную красоту: от одного взгляда на нее голова идет кругом.

Бой получился не слишком интересным. Он длился ровно сорок восемь секунд. Морячок применил пару приемов кун-фу и нанес несколько слепых бесполезных ударов. Нубиец расправился с соперником без видимых усилий. Он набросился на моряка, повис у него на плечах и швырнул наземь. Морячок попытался подняться, но нубиец пригвоздил его к полу, надавив предплечьем на горло, и несколько раз ткнул кулаком в солнечное сплетение. Глаза морячка наполнились ужасом и мольбой. Но пощады не было. Когда нубиец поднялся на ноги, болельщики его соперника стали кидать на ринг пивные бутылки. Нубиец оставался невозмутимым. Однако трибуны продолжали бесноваться, и охранникам пришлось восстанавливать порядок при помощи кулаков. Боец незаметно исчез с арены в сопровождении Менеджера. Зажглись лампы, зал наполнился неприятным белесым светом, работники клуба потянулись к выходу, обсуждая подробности прошедших боев. Лусмила помчалась вызволять свой выигрыш. Я стоял у стены, скрестив руки на груди и завороженно глядя в потолок, рядом была Ирене, ее смуглое лицо было намного бледнее обычного, то ли от волнения из-за встречи с нубийским божеством, то ли от противного света ламп, искажавшего цвета.

— Ну и как тебе все это? — спросила она, просто чтобы поддержать разговор.

— Здорово, — признался я. — Никогда бы не подумал, что бои без правил — такая волнующая штука.

— Я тоже.

Испугавшись, что между нами снова повиснет неловкое молчание, я спросил, что она собирается делать с ребенком.

— Никакого ребенка пока нет.

— Лусмила наверняка упоминала, что Клуб может оплатить тебе операцию.

— Разумеется.

— А кто отец?

— Никто, один парень, я не знаю, и вообще хватит об этом.

У меня зазвонил телефон. На экране светилось имя Лусмилы. Албанка велела нам с Ирене идти к выходу: ей удалось пробраться в фургон, в котором нубийцу предстояло вернуться в Малагу. Если на земле существовал человек, способный провернуть такую операцию, это могла быть только Лусмила. Однако идти на ее зов я не торопился: мне не хотелось ехать непонятно куда в зловещем фургоне. Приказав Ирене следовать за мной, я начал продвигаться по опустевшим трибунам и по пути наткнулся на знакомого журналиста из газеты “Опиньон”. Тот сделал вид, что не узнал меня, но я как ни в чем не бывало поинтересовался, собирается ли он написать о сегодняшних боях. Наш отважный репортер панически боялся разоблачения. Он присутствовал в зале исключительно в качестве зрителя, начальство строго-настрого запретило ему писать о подпольных боях, да он и сам не собирался рисковать, навлекая на себя гнев серьезных людей. Я попросил журналиста подбросить меня до Малаги, а Ирене сказал, чтобы она оставалась с Лусмилой и что мы наверняка еще увидимся, хотя возможно, что и нет. Другими словами, я выбрасывал белый флаг, отказывался от погони за нубийцем и предоставлял Лусмиле возможность снабдить Клуб великолепным трофеем. Я не боялся показаться трусом в глазах албанки, ведь ее собственная победа вполне могла оказаться пирровой. Возможно, я был вовсе не таким хорошим охотником, как привык считать, и уж точно не был лучшим охотником Клуба, как убеждала меня Докторша, когда я начинал заниматься самоедством. Я понятия не имел, что станет делать Лусмила, чтобы переманить нубийца, и с ядовитой усмешкой представлял, как он отвергнет ее предложение и останется верен боям без правил, благодаря которым ему уже удалось забрать с мрачного горного склона семью и скопить приличный капитал, позволявший всерьез задуматься об открытии дискотеки для негров или круглосуточного супермаркета в квартале нелегалов, а впереди маячили перспективы получения гражданства. Теперь, когда я выпал из борьбы и надеяться оставалось только на неудачу албанки, руководящая должность и собственный кабинет утратили для меня львиную долю своей привлекательности, и мне стало казаться, что моя судьба — искать жемчужины в грязи, скитаться по побережью, спасая тех, кто достоин лучшей жизни, прежде чем жандармы отправят их назад в нищету и безвестность.