- Сказывают, болота эти и Новгород спасли от Батыги-хана, - словно угадал Данилкины мысли Лука.
Нависшая ветка ударила по шлему. Шлем и кольчуга на Данилке - подарок Олексы. Такая броня не на всяком боярине. А Лука продолжал:
- Когда Батыгина орда подошла к этим местам, передовые отряды наехали на болото, да так с конями и сгинули в нём. А Батыга-хан узнал о том и поворотил орду от Новгорода. Ты в Новгороде бывал?
Данилка отрицательно покрутил головой.
- А я бывал. Город тот большой, стенами каменными огорожен, а рядом озеро, что море. А коли тем озером плыть да рекой, то приплывёшь в Ладогу-город, а оттуда прямой путь в варяжские страны.
Лука замолк, а Данилка снова думает о Василиске. Тогда, на невольничьем рынке, увидел её и сердцем почуял, что быть ей его суженой. Думал Данилка, что князь гневаться будет за потраченные на выкуп деньги, ан нет, ни слова не сказал.
Потом они ехали на Русь той же дорогой, по которой везли Василиску в Орду. Она уже знала от Данилки, что их деревни нет на старом месте, а отец был в Москве.
Но сколько ни искали они Гаврилу, так и не смогли найти. И тогда отвёл Данилка Василиску к мастеру. Семья Олексы приютила её.
Вскоре Калита послал Данилку с письмом к рязанскому князю. Полмесяца не был он в Москве, и все дни из головы Василиска не выходила. Голос её слышался. Когда уезжал, она наказывала: «Возвращайся, Данилка, поскорее!»
Данилка тогда ничего ей не ответил, оробел. Иногда закрадётся Данилке злая мысль, что забыла его Василиска, и станет ему не по себе. Так бы и полетел в Москву к ней, да нет у человека крыльев.
Теперь Данилка знает, что Василиска любит его, и хочется ему закричать об этом на весь белый свет. Но он только спрашивает у Луки:
- Слышь, Лука, ты ко мне на свадьбу придёшь?
- Коли позовёшь! А ты, Данилка, счастливый.
- Кто те сказал?
- Сам знаю, видел твою Василиску, красивая она.
Данилка улыбнулся.
- У тебя, может, ещё лучше будет.
- Так то будет, а у тя уже есть.
- Мы тебе, Лука, в Новгороде невесту сыщем, гостеву дочь.
Отряд въехал в село. На боярском дворе, несмотря на мороз, стояли полураздетые смерды: мужики и бабы, ребятишки. Плещеев осадил коня, крикнул:
- Где ваш боярин?
Из толпы высунулся старик в рваном зипуне, подпоясанном лыковой верёвкой, без шапки и в стоптанных лаптях. Низко поклонившись боярину, прошамкал:
- Болярин наш Захарьин в Ноугороде живёт, а тут его тиун.
- А вы чего собрались?
Толпа вразнобой ответила:
- На правёже мы, тиун поставил!
- А почему не платите оброк?
Бабы заголосили:
- В анбарах у нас пусто!
- Мы с голоду мрём!