— Мне надо идти. Уже поздно. И мне надо доделать много работы.
— Да. Хорошо. Мне тоже.
— Спокойной ночи, Дрю.
Я улыбаюсь.
— Могло бы быть и так, но ты на другом конце города.
Тут она смеется. Быстро, приглушенно, но так искренне. И я с уверенностью могу сказать, это лучшее, что я когда-либо слышал.
— Сладких снов, Кейт. Ну, знаешь, в которых ты и я. Голые.
Клик.
Самая важная игра в карьере начинающего нападающего в бейсболе — это не его дебют. А следующая игра. Его второе появление. Ему необходимо доказать свою настойчивость. Надежность.
Сегодня моя вторая игра. День, когда я покажу Кейт, что ей не удастся избавиться от меня, и что я чертов ключевой игрок. Я начал с кое-чего простого. Элегантного. Чего-то менее броского, чем Three Man Band. Как-никак, иногда совсем не обязательно сбрасывать ядерную бомбу, чтобы выиграть войну.
Заполнил офис Кейт воздушными шариками.
Тысяча шариков.
На каждом написано ИЗВИНИ МЕНЯ.
Слишком много? Не думаю.
Потом организовал доставку еще одной вещицы к ней в кабинет. Маленькой голубой коробочки с запиской:
Ты уже владеешь моим.
Дрю.
Внутри коробочки, на платиновой цепочке висит безупречное бриллиантовое сердечко в два карата.
Глупо? Конечно. Но женщины любят всякого рода любовные глупости. По крайней мере, так показывали в фильмах, в которые я таращился до трех часов ночи.
Надеюсь, это сразит Кейт наповал. Прям на спину упадет, и мне не нужно вам рассказывать, как мне нравится, когда она в такой позиции.
Ладно, шучу.
Ну, типа того.
Кроме того, мне кажется Кейт не особо привыкла получать подарки, по крайней мере, такого калибра. А она должна. Она заслуживает того, чтобы ее баловали. Получала приятные вещи. Красивые вещи. Вещи, которые придурочные бывшие дружки не могли себе позволить и, возможно, даже не задумывались об этом.
Вещи, которые могу дать я. И я дам.
Мне хотелось быть там, когда она откроет свой подарок. Увидеть ее лицо. Но у меня совещание.
— Эндрю Эванс. Такой же красивый, как сам дьявол. Как ты, мой мальчик?
Видите эту женщину в моем кабинете, что обнимает меня? Да, дама с золотистыми волосами и голубыми глазами, все еще сногсшибательна, хоть ей и за пятьдесят. Она была моим учителем в шестом классе. В то время ее кожа была гладкой и мягкой, как и ее Ирландский акцент. И у нее было тело, которое взывало к греху. Большому греху.
Она была моя первая любовь. Первая женщина, с мыслями о которой я мастурбировал. Моя первая миссис Робинсон, фантазия о зрелой женщине.
Сестра Мэри Беатрис Дюган.
Да, вы не ослышались — она монашка. Но не простая монашка, детишки. Сестра Беатрис была МКХТ.