— Кейт сама делает свой выбор, — говорит она. — И если этот выбор вдруг начнет вонять, я помогу ей прибраться. Для этого и существуют лучшие друзья, помогают закопать труп.
Она поднимается. Делает несколько шагов к двери. Потом останавливается, разворачивается, грозя мне пальцем.
— Просто запомни одну вещь, приятель. Мне плевать сколько времени может пройти — десять дней или десять лет. Я буду следить за тобой. А если я обнаружу, что ты ее используешь? Я заставлю тебя об этом пожалеть. А я работаю в лаборатории Дрю. С химикатами. Без запаха, без вкуса, которые могут навсегда сморщить твои яйца до такого размерчика, что ты начнешь называть себя Дрюсилья. Я ясно выражаюсь?
Мэтью совсем умом тронулся. Долорес Уоррен опасна. Точно потенциальная психосучка. Им с Александрой стоит тусоваться вместе.
И как-то она слишком много смысла вкладывает в свой маленький план, чтобы мне это могло понравиться.
— Кристально.
Она снова кивает головой:
— Рада, что мы друг друга понимаем.
И с этими словами ее сдувает из моего кабинета. А я валюсь в свое кресло и пристально смотрю в потолок.
Господи.
Эти отношения выматывают меня до ужаса. Такое чувство, что я участвовал в беге с препятствиями.
Но знаете что? Я абсолютно уверен, что вижу впереди финиш.
Когда Долорес уходит, беру свой портфель и направляюсь к двери. Собираюсь на встречу с пилотом, что пишет в воздухе. Я все еще не придумал, как вытащить Кейт на крышу. Кстати, о Кейт…
Не хотите по ходу дела заглянуть в ее офис? Посмотреть, как она ладит с уважаемой Сестрой?
Ее дверь открыта. Упираюсь руками в дверной проем и чуть наклоняюсь. Видите ее из-за шариков? Сидит за своим столом, руки сложены на столе, улыбка прилипла к ее лицу, а сама она покорно кивает головой на то, что говорит ей Сестра Беатрис.
— Дамы. Как вы тут?
Кейт поворачивается ко мне. Голос ее натянут.
— Дрю. Вот ты где. А я как раз о тебе думала, — по тому, как она сжимает свои руки, можно сказать, что она думала о том, как бы меня придавить, — пока Сестра Беатрис рассказывала мне удивительную историю о стеклянных домах. И о том, что, кто в них живет, не должны бросать камни.
Она все еще улыбается. Но ее глаза говорят о чем-то большем.
Даже как-то не по себе.
Знаете в Техасской Резне Бензопилой, когда старик улыбается прям перед тем как перерезать девушке горло? Дааа, вот это примерно то же самое.
Сестра Беатрис смотрит в потолок.
— Мы все неидеальны в глазах Господа. Кэтрин, могу я воспользоваться твоей уборной, дорогая? Зов природы.
— Конечно, Сестра, — они поднимаются и Кейт открывают дверь своей прилегающей ванной комнаты.