— Все нормально, мистер Эванс, — уверяет она моего отца и вытирает документы, — у меня есть еще один экземпляр в кабинете.
Как это по-бойскаутски с ее стороны, не находите?
Потом, примерно на середине совещания, знаете, что она вытворяет?
Она, мать вашу, пинает меня. По голяшке, под столом.
— Уррр, — рычу я, и мои руки интуитивно сжимаются в кулак.
— Дрю, ты в порядке? — спрашивает мой отец.
Я могу только кивнуть и пропищать:
— Что-то попало в горло, — наигранно кашляю.
Видите, я тоже не собираюсь жаловаться папочке. Но господи, как же это больно. Вас когда-нибудь пинали по ноге десятисантиметровыми шпильками? Для мужчины есть только еще одно место, куда можно пнуть больнее.
И про это место говорить неприлично.
Когда боль немного стихает, я прячу руки за перевернутым листком бумаги, пока говорит мой отец, и показываю Кейт средний палец. Глупо, я знаю. Но мы оба сейчас ведем себя, как в детском саду. Так что все нормально.
Кейт скалится на меня. Затем говорит одними губами «Мечтай!»
Что ж — сейчас она меня сделала, не так ли?
* * *
Мы на финишной прямой. Целый месяц прошел в смертном бою и завтра у нас день «икс». Сейчас около 11 часов вечера, и в офисе остались только я и Кейт.
Я сотни раз фантазировал о Кейт. Хотя, надо сказать, в моих фантазиях мы никогда не сидели по своим кабинетам, переглядываясь через коридор и показывая друг другу неприличные жесты.
Поглядываю на нее, а она смотрит на свои графики. Что она задумала? Это что, каменный век? Разве кто-то еще использует плакаты? Андерсен точно будет моим!
Когда в мой кабинет заходит Мэтью, я уже заканчиваю свою внушительную презентацию в Повер Поинте. Мэтью прямиком направляется к бару. Не берите в голову, что это вечер среды, это в его духе. Каких-то несколько коротких недель назад, это было и в моем духе.
Он долго на меня смотрит, ничего не говоря. Потом садится на край моего стола и говорит:
— Приятель, сделай уже это, наконец, черт бы тебя побрал.
— Ты о чем? — спрашиваю я, не отрывая своих пальцев от клавиатуры.
— Ты себя со стороны видел? Тебе просто надой пойти туда и покончить со всем этим.
Как же он меня раздражает.
— Мэтью, какого хрена? Что ты хочешь сказать?»
А он опять за свое.
— Ты когда-нибудь смотрел Война Роз? Ты хочешь закончить также?
— У меня полно работы. Нет у меня времени на все это.
Он всплескивает руками.
— Ладно. Но я пытался. Когда мы найдем вас двоих в холле, лежащими под обломками люстры, я скажу твоей матери, что я, мать твою, пытался.
Я перестаю печатать.
— Да о чем ты говоришь?
— Я говорю о тебе и Кейт. Ясно ведь, что ты питаешь к ней слабость.