В бессильной злобе девушка оттолкнула от себя ручку и громко захлопнула тетрадь, после сложив руки на груди. Максим повернул голову к подруге и нарочито сочувственно посмотрел на нее.
- Опять неудача дешифровки? – понимающе спросил он. Девушка с укоризной покосилась на друга.
- Я хотя бы попыталась, - покачав головой, протянула она.
- Ты староста, - хмыкнул Максим, - тебе положено пытаться. А нам, простым смертным, вообще нечего здесь делать. Не крестьянское это дело – философствовать.
Настя уже хотела бросить юноше в ответ очередную колкость, когда обратила внимание на то, как он выглядит. Лицо его казалось болезненно осунувшимся, под глазами проступали темные круги, свидетельствовавшие либо о недомогании, либо о длительной бессоннице.
- Макс, тебе, что, плохо? – смягчившись, заботливо спросила девушка.
Максим не любил вызывать желание заботиться о себе, он отождествлял это желание с жалостью, которую не признавал, поэтому выпрямил спину и картинно приложил руку ко лбу.
- О, да, - тоном, достойным драматического театра, возвестил он, - от лекций по философии я увядаю на глазах, как роза под лучами палящего солнца! А ты вечно заставляешь меня приходить сюда. Совсем меня не бережешь!
Настя прыснула со смеху и осторожно покосилась на преподавателя, которому, как и всегда, до разговоров на последних партах не было никакого дела.
- Ладно, а если серьезно? - недоверчиво прищурилась девушка, пристально вглядываясь другу в глаза.
Максим сделал нарочито возмущенный вид.
- Серьезнее некуда! Каждая такая лекция, между прочим, сокращает мою жизнь на полтора часа. Что, ты думаешь, я здесь шутки шучу?
- Макс, - склонив голову, протянула Настя. Юноша приподнял руки.
- Ладно, все нормально. Не волнуйся за меня, - закатил глаза он.
- Ты плохо выглядишь, - пожала плечами девушка.
- Просто не выспался.
- Опять?
Максим тяжело вздохнул. Бессонница была его верным жизненным спутником. Обычно она длилась не одну ночь и даже не неделю. Это могло продолжаться несколько месяцев, за которые юноше удавалось заснуть на час или два за сутки. В это время Максим остро ощущал себя потерянным, его одолевали гнетущие мысли о том, что само его существование – большая ошибка, и юноша ненавидел себя за это. Еще больше его злило, что он ничего не может поделать со своими ощущениями. Сколько он ни убеждал себя, что нужно мыслить позитивно и искать свое призвание в жизни, грызущий червь сомнения всегда давал о себе знать.