— Никки?
— Да?
Он взял ее за руки.
— Никки, я… Он запнулся.
— Что, Эллери?
Она стала дышать чаще; но глаза оставались очень-очень серьезными. Какие они были большие! Какие темные! Прекрасные глаза. Просто чудо.
— Я знаю, что не вправе спрашивать…
— Да?
— Не станете ли…
— Да?
— Не станете ли вы моей…
— Да? Да, Эллери?
— Не станете ли вы моей… секретаршей?